Как разорили самую богатую область России

Анна Соколова

Корпорация «Подмосковье»: как разорили самую богатую область России

Начало …

Метод Пантелеева

Зима в 2008 году началась поздно. 15 декабря осень все еще не желала ей уступать: снега практически не было, над «домом-громоотводом» в Мякининской пойме второй месяц висели тяжелые тучи – погода стояла нелетная. Но, несмотря на ненастье, у членов подмосковного правительства в тот день было приподнятое настроение. Подумать только, все получилось, как в старые добрые времена – банкиры остались с носом.

Именно в этот день Московская область должна была исполнить оферту перед кредиторами и выкупить у них третий выпуск облигаций «Московского областного ипотечного агентства» (МОИА) на 5 млрд рублей.

Естественно, денег у области в обрез, и отдавать их на оплату ошибок беглого министра финансов не хотелось.

Тогда, вероятно, решено было действовать по давно проверенному сценарию – через силовиков. Пока банкиры ждали своих денег, судья Одинцовского районного суда арестовала все три выпуска облигаций МОИА на общую сумму 9,5 млрд рублей, запретив любые сделки с ними, в том числе и выкуп по оферте.

Сделала она это по представлению следователей ГУВД по Московской области. Расследуя дело Демидова и Бездель, они обнаружили, что директор компании «РИГрупп-Финанс», выступавшей андеррайтером трех выпусков облигаций МОИА на 9,5 млрд рублей, украла все эти деньги. Но не одна, а «совместно с неустановленными лицами, аффилированными группой компаний РИГ». Якобы она ввела в заблуждение членов подмосковного правительства и депутатов Мособлдумы, которые решили предоставить оферту по выкупу части этих облигаций.

Арестовав бумаги, милиционеры и суд помогли областным чиновникам не платить по долгам. Почему они так поступили? Причина могла быть в том, что Громов, некогда работавший замминистра внутренних дел, сумел сохранить старые связи в органах. Задействовав эти связи, ему на время удалось избежать расплаты. Ведь если бы МОИА не исполнила эту оферту, пришлось бы объявить дефолт дочерней компании Московской области, а этого в подмосковном правительстве пока боялись.

Тем временем банкиры терпеливо ждали своих денег. Они звонили в «РИГрупп», размещавшую бумаги, спрашивали, когда им заплатят. Сбросить со своего баланса подозрительные активы собирались все держатели облигаций МОИА, так что обстановка установилась напряженная.

Оставшиеся в компании Жанны Буллок сотрудники уговаривали кредиторов потерпеть. В конце дня в «РИГрупп» сказали, что правительство области выполнит оферту завтра. Один день просрочки бывает – прощается, решили банкиры. Они согласились подождать, выставили свои заявки 16 декабря. Но было поздно – на сайте подмосковного правительства появился трогательный пресс-релиз.

В нем говорилось, что 15 декабря вице-губернатор Алексей Пантелеев провел совещание с областными министрами и работниками силовых ведомств. Участники «выразили благодарность сотрудникам правоохранительных органов, и прежде всего ГУВД по Московской области, за содействие и координацию усилий в деятельности по защите интересов регионального бюджета».

Банкиры также узнали, что в тот же день суд арестовал первые два выпуска облигаций МОИА, а третий был арестован еще 5 декабря (со времени наложения ареста как раз прошло десять дней, чтобы в момент оферты оно вступило в законную силу). Подмосковные чиновники говорили, что, разумеется, готовы исполнить свои обещания и заплатить банкирам, но не сейчас, ведь бумаги арестованы.

Директор инвестгруппы «Регион» Андрей Жуйков, также ожидавший выплаты оферты, был уверен, что чиновники знали, что делают. Организаторы выпуска облигаций, компетентные органы и суд молчали 15 декабря, а на следующий день получили благодарность от подмосковного правительства. Инвесторы было попробовали оспорить арест в суде, но ничего не вышло.

Этот случай действительно шокировал банковское сообщество. Все понимали, что в стране начался кризис, что многие чересчур закредитованные компании скоро пойдут ко дну. Но в тот момент не платили только заемщики второго и третьего сорта. «Когда не стала платить Московская область, было ощущение, что открывается какой-то ящик Пандоры, и после этого посыплется все подряд», – вспоминал Жуйков.

Ведь соблазн воспользоваться такой же схемой у должников достаточно велик. Стоит принести в депозитарий, где хранятся ценные бумаги, постановление какого-нибудь калмыцкого суда о том, что у бабушки украли одну облигацию, и из-за этого весь выпуск арестовывается – после этого можно никому ничего не платить.

Многие замечали, что представление ГУВД, по которому арестовали выпуск МОИА, было несколько абсурдным. С 2005 года область гордилась успехами своей ипотечной «дочки», которая рапортовала об увеличении темпов строительства, росте числа строящихся объектов. Под эти проекты привлекались все новые кредиты, а по логике следователей, ничего этого вообще не было – все деньги растащили «неустановленные лица».

Но деньги на счета строителей все же поступали, какие-то объекты возводились. Значит, говорить о том, что все 9,5 млрд рублей украдены аффилированными с «РИГрупп» людьми, – нарушение логики и здравого смысла. Впрочем, в тот момент людям, занимавшимся облигациями, было вовсе не до логических изысков и юридических тонкостей. Все и так очень запутанно. Подмосковные чиновники не знали, что делать, с оставшимся после Кузнецова наследством.

В доверительных беседах сотрудники МОИА сообщали банкирам, что деньги на оплату оферты были, но область почему-то не пошла на ее выкуп. В чем причина?

Возможно, дело в том, что тогда в правительстве возобладал несколько ретроградный подход. Чиновники, вероятно, решили, что они не ответственны за дела сбежавшего министра, поэтому и платить по счетам не стоит.

Когда Громова спросили о том, как он собирается вытаскивать область из долговой ямы, он как будто не понял вопроса и сказал, что проблем у области нет, только у некоторых ее дочерних структур. Иногда действительно трудно разобрать, когда подмосковные чиновники проявляют хитрость, а когда – наивность.

В декабре комиссия по финансовому оздоровлению региона с Алексеем Пантелеевым во главе предложила радикальный план по решению всех долговых проблем.

«Комиссия приняла решение рекомендовать ликвидировать ряд акционерных обществ, в частности, «Московскую областную трастовую корпорацию», а также региональные ипотечное агентство и ипотечную корпорацию в связи с тем, что в их деятельности были допущены серьезные финансово-экономические нарушения», – сообщало областное правительство.

Это было бы прекрасным выходом из ситуации, который можно охарактеризовать фразой «кому я должен, всем прощаю». Напомню, совокупный долг Московской области вместе с ее «дочками» превышал в то время 90% доходов ее бюджета. В обращении находились пять выпусков облигаций Московской области на 66 млрд рублей, ценные бумаги еще на 30,8 млрд рублей были у кредиторов подмосковных «дочек». По своим долгам регион продолжал платить, опасаясь банкротства, а вот обязательства дочерних компаний (без малого миллиард долларов) не грех и списать. Но не тут-то было.

Просто так отмахнуться от наследства «дочек» невозможно. Дело в том, что они работали не только с «банкирами-толстосумами», которых местные власти без особого ущерба для себя могли бы оставить с носом, но и с простыми жителями Подмосковья.

МОИТК, ИКМО и МОИА участвовали в финансировании строительства десятков жилых домов. Деньги на стройку также давали и дольщики, надеявшиеся вскоре переехать в новое жилье. Ликвидация дочерних компаний областного правительства стала бы для них крахом всех надежд. Тысячи обманутых дольщиков – это достаточно весомый аргумент, чтобы повременить с ликвидацией компаний.

Тем более что люди уже начали писать жалобы, куда только можно. В дом правительства Московской области потянулись вереницы просителей, надеявшихся на достройку своего жилья.

Дольщики дома ИКМО в Ступино, которых набралось 120 человек, тоже пытались ходить и жаловаться. «Доехать до правительства Московской области не проблема, – рассказывал мне один из жильцов. – Но дальше постового там не пропустят». Он занимался тем, что писал письма во все инстанции, верил, что достроить дом можно и нужно. Стоит продать оставшуюся часть квартир, и на вырученные деньги удастся завершить строительство, надеялся дольщик. Но сотрудники корпорации, с которыми он разговаривал, сетовали, что подмосковное правительство не велит им ничего продавать.

«Правительство – это серая масса, – сокрушался дольщик. – Они проводят совещание, принимают решение, абсолютно не обязательное ни для кого, потом присылают нам отписку: “мы провели совещание, ребята, мы будем помнить о вас вечно”». Основные претензии ступинские жители предъявляли именно областным чиновникам и губернатору. Районные власти были готовы дать ИКМО даже дополнительные стройплощадки, чтобы за счет реализации квартир там они смогли достроить этот злополучный дом. Но не было команды сверху, и дольщики продолжали писать письма и ходить по инстанциям.

И они не одиноки. В подмосковное правительство писали соинвесторы строительства дома в Долгопрудном. У них строительство было завершено еще в 2006 году, дом был даже сдан госкомиссии, но не подключен к инженерным сетям – судьба 441 квартиры зависла в воздухе.

«Мы крайне обеспокоены сообщением пресс-службы губернатора Московской области, согласно которому комиссия приняла решение о ликвидации МОИТК, 100% уставного капитала которого принадлежит Министерству имущественных отношений Московской области», – писали взволнованные дольщики Пантелееву.

Они напоминали ему слова премьера Путина о том, что, несмотря на кризис, действие государственных социальных программ не будет приостановлено.

Он придет и все исправит

Трудно сказать, то ли дольщикам удалось достучаться до чиновников, то ли кто-то другой сделал им строгое внушение. Но от идеи ликвидировать дочерние компании подмосковного правительства было решено отказаться. Пока.

Еще осенью 2008 года на должность директора МОИТК вместо находившегося в СИЗО Телепнева назначили опытного человека, Бориса Липкина. Некогда он был министром финансов Калмыкии, возглавлял долговой центр группы МДМ.

Он был настроен более оптимистично, чем подмосковные чиновники. Хотя поводов для радости у него имелось немного.

«Я пришел в МОИТК в октябре, – вспоминал он. – Ситуация была не печальная, а в какой-то мере даже смешная». У его компании было 74 млрд рублей коротких долгов, включая кредиты и облигационные займы, из которых примерно 40 млрд рублей нужно было заплатить до 31 декабря. Опытному финансисту понятно, что это нереально.

Он вместе с новым подмосковным министром финансов (Татьяной Крикуновой, которая при Кузнецове занималась «скучными» бюджетниками) ходил по банкирам и убеждал их подождать.

В случае банкротства компании кредиторы получают в среднем 18% от суммы долга. С МОИТК они рисковали вернуть еще меньше, так как большая часть ее активов – недостроенные дома культуры и стадионы.

С каждым кредитором пришлось садиться за стол переговоров, просчитывать план реструктуризации. У некоторых финансовое положение тоже было довольно шатким. Если не вернуть им хотя бы часть долга, они обанкротятся и потянут за собой МОИТК, потому как долги из нее начнет выбивать уже конкурсный управляющий.

Таким Липкин старался отдавать долги, других поставил в очередь. Правительство области было в курсе его отношений с кредиторами. «Контакты с чиновниками очень плотные, ничего не происходит без их ведома, – говорил он. – У них была идея банкротить все компании области. Технически это не так сложно. Но после этого все те, кто приходят ко мне сюда, пойдут туда, в Мякининскую пойму с теми же вопросами. Чиновникам это не надо».

Схема строительства разного рода объектов за счет заемных средств с последующей их передачей на баланс области работала, как часы, до 2008 года. Тогда МОИТК заложила множество социальных объектов. Теперь в распоряжении Липкина оказалось незавершенное строительство на 9 млрд рублей. Чтобы закончить эти объекты, нужно было вложить еще 10 млрд. Где их найти, непонятно.

«Объекты еще не закончены, банки кредиты не дают, у бюджета мы денег просить не можем, – жаловался Липкин. – Сейчас часть проектов заморожено, часть потихоньку достраивается, прежде всего жилье и объекты первостепенного значения». Он надеялся закончить объекты на высокой стадии готовности, в частности стадионы в Химках и Подольске.

Но у директора МОИТК имелась еще одна проблема. Основным подрядчиком его проектов была «РИГрупп», которая медленно, но верно шла ко дну и никаких долгов, похоже, возвращать не собиралась.

Второй этаж Дома металлургов на Славянской площади к тому времени опустел – ни белых занавесок с золотой бахромой, ни картин современных художников. У «РИГрупп» остались только долги. Причем МОИТК она должна была порядка 19 млрд рублей по разным инвестконтрактам и неисполненным договорам подряда.

Помимо этого шло расследование уголовного дела, связанного с деятельностью предыдущего директора МОИТК Телепнева. Липкина несколько раз вызывали на допросы в Следственный комитет, он давал разъяснения о деятельности компании, о ее долговой политике. «Строительство для нашей страны – традиционная тема», – говорил он. По его словам, в деле была масса эпизодов, связанных с хозяйственной деятельностью МОИТК. Липкин не очень понимал, куда клонят следователи, потому как их интересовало практически все.

Под управлением компании находилось около 150 проектов. Многие пришлось забирать у бывшего подрядчика «РИГрупп», не способного их реализовать. Большинство из этих объектов – социального значения. У МОИТК оставалось несколько недостроенных торговых и бизнес-центров, а также несколько проектов жилых микрорайонов в Серпухове, Долгопрудном, Щелково площадью по 200 000 квадратных метров. К счастью, большинство из них только на бумаге – гнев обманутых дольщиков строителям не грозил. «Те, которые уже на стадии площадки, мы стараемся заканчивать, там же люди, лучше не доводить их до греха», – говорил Липкин.

По его словам, изменить что-то в сложившейся системе взаимоотношений дочерних компаний, области, инвесторов и банков было уже очень трудно. Любое резкое движение кредиторы будут оспаривать в суде до последнего, надеясь получить с области хоть какие-то деньги.

Казалось, произошло то, чего так опасался губернатор: регион оказался в заложниках у банков.

Дефолт у ворот

Если на заре своей губернаторской карьеры Громов был вынужден разбираться с долгами «Гута-банку», которые были полуофициальными и выдавались под честное слово и хорошие отношения, то теперь у кредиторов на руках имелись заверенные всеми возможными финансовыми регуляторами публичные документы, вроде проспектов эмиссий облигаций дочерних компаний области.

В них прописывались не только объем выпуска и проценты, но также и обязанность предоставления публичной оферты на выкуп ценных бумаг со стороны Московской области. То есть в случае дефолта заплатить за все надо было из регионального бюджета.

Вероятно, именно поэтому три выпуска МОИА были так поспешно арестованы. Но из-за этой спешки банкирам было оставлено несколько лазеек, чтобы оспорить арест.

Держатели облигаций утверждали, что в день исполнения оферты 15 декабря милиция еще не успела арестовать их. Они нарочно совершили пару сделок, чтобы удостовериться. Если бы бумаги были арестованы, депозитарий эти сделки заблокировал бы.

То есть банкиры в тот день имели право получить деньги от подмосковного правительства, но так и не дождались их. По сути, произошел дефолт. Но чиновники не хотели признавать его – тогда банкиры пошли по судам.

В феврале на слушание кассационной жалобы в Мособлсуд, помимо адвокатов Демидова и Бездель, пришли и держатели облигаций МОИА.

Они просили признать недействительными постановления об аресте ценных бумаг. «Мы были добросовестными приобретателями этих облигаций, – говорил Жуйков из “Региона”, – покупали их на рынке, не зная, что они являются объектом мошенничества». Суд оставил арест облигаций в силе, но репутации Московской области как честного кредитора был нанесен непоправимый ущерб.

Сразу после ареста выпусков облигаций МОИА рейтинговое агентство Standard&Poor’s снизило долгосрочный кредитный рейтинг Московской области до уровня SD – это означает «выборочный дефолт». Его присваивают в том случае, когда участник долгового рынка не погасил долг по одному из выпусков своих облигаций, но при этом не отказывается выполнять остальные обязательства. Специалисты агентства не стали обращать внимания на заявления чиновников о том, что они все заплатят после снятия ареста, и расценили их действия как неспособность исполнить оферту по облигациям.

До кризиса многие регионы жили не по средствам. Больше всех занимало московское правительство. Бюджет главного города страны даже в лучшие времена оставался дефицитным.

Но финансовое положение столицы значительно лучше подмосковного, просто за счет того, что в нее стекались денежные потоки со всей России. Многие федеральные компании были зарегистрированы в Москве и платили тут налоги, поэтому город мог занимать миллиарды и тратить их на разные фантастические проекты, не опасаясь дефолта. У Подмосковья подобных возможностей нет.

Арест облигаций был неплохой возможностью не платить по счетам, но он не уберег область от снижения кредитного рейтинга.

Газеты писали, что оно было связано не только с арестованным выпуском облигаций, но и с огромными кредитами дочерних компаний, выплату которых гарантировало подмосковное правительство.

Именно о них тогда вел переговоры Липкин. Он приходил в «Альфа-банк», «Банк Москвы» и «Уралсиб», просил банкиров еще немного подождать. Иногда они соглашались.

Что значило для Подмосковья снижение рейтинга до дефолтного? В первую очередь, что теперь мало кто захочет дать региону взаймы.

Чтобы избежать дальнейшего ухудшения своего рейтинга, подмосковные власти поступили просто – они перестали предоставлять рейтинговым агентствам какую-либо информацию о себе.

«В этом смысле подмосковные чиновники немного странноваты, – рассказывал мне сотрудник одного из рейтинговых агентств. – У них всегда была странная коммуникация, но не до такой степени». Весной, когда область должна была гасить долги по своим облигациям, чиновники из финансового крыла правительства перестали отвечать на его звонки и запросы.

Из-за недостатка информации, рейтинговые агентства приостановили кредитные рейтинги Подмосковья. Но это отнюдь не значило, что ситуация в регионе стала налаживаться.

Приближался срок выплаты купонного дохода по выпускам облигаций МОИТК на 3 млрд и 4 млрд рублей. Денег в компании на это не было.

Совместно с подмосковными чиновниками Липкин убедил банкиров обменять эти бумаги на обязательства Московской области. Не платить по ним область не могла. Если бы она это сделала, то стала бы первым в стране регионом-банкротом.

Это был бы позор, потому что даже самые бедные области с самыми экстравагантными руководителями во главе умудрялись жить по средствам. А тут один из самых перспективных и динамично развивающихся регионов с губернатором, который на хорошем счету и в Кремле, и Белом доме, вдруг стал банкротом.

Поскольку такого никогда не было в российской истории, то толком непонятно, что делать. В случае с компаниями обычно формируется комитет кредиторов, они выбирают конкурсного управляющего, который разбирается с оставшимися активами и пытается понять, что можно продать, чтобы покрыть долги.

Но как быть с регионом, главу которого назначает президент по определенному алгоритму?

В итоге деньги на погашение долгов МОИТК чиновники взяли у Минфина, который тоже был не заинтересован в банкротстве региона. То есть за спасение Московской области от долговой ямы заплатил каждый работающий россиянин.

Банки наносят ответный удар

В случае с рейтинговыми агентствами областные чиновники использовали свою излюбленную тактику: спрятали голову в песок и сделали вид, что все в порядке. Она сработала потому, что кредитный рейтинг – дело добровольное. Компании и регионы получают его, чтобы потом им было легче разговаривать с потенциальными кредиторами. Если у тебя хороший рейтинг от международного агентства, многие будут рады ссудить тебе денег. Но что делать, если рейтинг упал ниже плинтуса? Вообще от него отказаться.

Отмахнуться от кредиторов было сложнее. В арбитражном суде Москвы скопилась пара десятков исков от держателей облигаций МОИА, которые требовали вернуть им деньги.

Оказалось, что крупнейшим держателем этих ценных бумаг был Deutsche Bank (у него их было примерно на 3 млрд рублей). Часть из них он держал в интересах Goldman Sachs – это крупные международные финансовые структуры, располагающие связями в правительстве и Минфине.

«Сначала они пытались договариваться с Мособластью при помощи ВТБ, – рассказывал мне один знакомый банкир, – это ни к чему не привело, потому что у ВТБ там свой интерес. Потом они зашли в Минфин, на Ильинку, 9, поговорили с нужными людьми, объяснили, что если им не заплатят, то все будет очень нехорошо».

По его словам, у просителей было припасено несколько козырей в рукавах. Многие кредиты подмосковных «дочек» брались под реализацию нацпроектов, к примеру под строительство жилья для военных. Эти проекты курировали ключевые персонажи администрации президента и правительства. Так что у Минфина были веские основания, чтобы помочь области расплатиться и не допустить международного скандала с упоминанием известных фамилий.

«К нам действительно приходили иностранные банки, с которыми мы вместе обсуждали вопросы реструктуризации областного долга», – подтверждал замминистра финансов России Антон Силуанов. По его словам, это был один банк, у которого с правительством Московской области шел «давний диалог».

Этот банк предложил свой вариант реструктуризации ее долга, который для области показался тяжелым. «После того как к их переговорам подключились мы, удалось найти взаимоприемлемое решение, – говорил Силуанов. – Я не сомневаюсь, что они смогли бы договориться и без нашего участия, просто в тот момент мы случайно столкнулись и обсудили возможные варианты».

Когда в конфликт вмешался Минфин, подмосковные чиновники стали куда более сговорчивы. Они начали расплачиваться по долгам МОИА.

Схема была такая: на облигации третьего выпуска МОИА, по которому область предоставляла оферту, все еще был наложен арест, поэтому их держатели в индивидуальном порядке приходили в милицию и просили его снять со своих бумаг. Первым вернуть свои деньги удалось Deutsche Bank.

Откуда же они взялись у завязшего в долгах подмосковного правительства? Из федерального бюджета. Весной 2009 года область получила 6 млрд рублей бюджетного кредита, а также безвозмездную финансовую помощь. До кризиса ни один из регионов не мог рассчитывать на такое, но здесь, вероятно, в опасности оказалась репутация не только подмосковных чиновников – Минфину пришлось раскошелиться.

После истории с подмосковными дефолтами главное финансовое ведомство страны стало куда более осмотрительно. Теперь оно требует от регионов предоставлять консолидированный долговой срез, включая обязательства всех зависимых структур. По идее, это должно помочь не допустить повторения такой же ситуации впредь.

К концу лета 2009 года большую часть долгов подмосковных компаний удалось погасить или реструктуризировать. Суды принимали решения в пользу банков-кредиторов, а милиционеры, пусть и со скрипом, снимали арест с облигаций МОИА, принадлежащих «добросовестным приобретателям».

К тому моменту отношение чиновников к долговым обязательствам, оставленным бывшим министром финансов, изменилось. Если зимой они наотрез отказывались платить, то теперь начали разговаривать с инвесторами о реструктуризации долга.

Главный противник дочерних компаний Алексей Пантелеев летом 2009 года ушел в отставку. Ему подготовили приятную синекуру – место сенатора в Совете Федерации от Ненецкого автономного округа. Еще недавно его занимал основатель компании «Нортгаз» Фархад Ахмедов, но во время кризиса он решил вернуться к оперативному управлению своей газодобывающей компанией.

Глава МОИТК Липкин смотрел в будущее с оптимизмом. «Разветвленную систему дочерних компаний менять никто не собирается, – говорил он. – Это уже невозможно: слишком большие деньги прошли через нее, надо все это доосвоить».

Внезапное банкротство

Его офис тоже располагался неподалеку от Славянской площади, в Большом Черкасском переулке. В многоэтажном здании начала века сидело не меньше сотни сотрудников МОИТК. К кабинету Липкина пришлось по бесконечному лабиринту из коридоров и лестниц. На каждом этаже – десятки кабинетов. «Неужели эта трастовая компания действительно такая большая?» – думала я.

Накануне нашей встречи с директором МОИТК его помощница явно нервничала. Она все выпытывала, когда выйдет статья, говорила, что сейчас ничего еще не понятно и все может измениться в любой момент.

Если честно, я не очень понимала, к чему она клонит. Тогда уже было ясно, что кредиторы просто так не отступятся и что российский Минфин поможет области расплатиться с долгами. Мне казалось, что наладив отношения с банкирами и договорившись о реструктуризации долга, МОИТК сможет продолжать работать, потихоньку завершая многочисленные стройки.

«Надо будет закончить наши сто пятьдесят объектов по-любому, мы их никому передать не сможем, – подтверждал мои предположения Липкин. – С долгами их никто не захочет брать. Карфаген должен быть разрушен». Этот спокойный, но энергичный человек средних лет легко шел на контакт и был достаточно открыт в разговоре. Возможно, он представлял себя этаким директором крупной американской корпорации в эпоху кризиса.

«Даже в Великую депрессию кризис был два года, – рассуждал он, – дальше что-то зашевелилось». И он прав – тогда в США со спонсируемого государством строительства дорог и социальных объектов начался экономический подъем. Тот факт, что в Подмосковье с этого же начался кризис, нисколько не смутил Липкина. Казалось, он искренне надеялся, что к 2012 году компания снова встанет на ноги и начнет занимать деньги.

Этим планам не суждено было сбыться. Через месяц после нашего жизнеутверждающего разговора я узнала о том, что МОИТК решили ликвидировать.

Дело было так. На заседании 12 августа правительство Московской области рассмотрело финансовое состояние трастовой компании и пришло к выводу, что ее целесообразно закрыть. На тот момент долги МОИТК составляли более 50 млрд рублей, из них 24 млрд она должна была банкам по кредитам, семь составляли облигационный займы и еще 19 – гарантии аффилированным компаниям. Исполнение обязательств компании по банковским кредитам, в свою очередь, гарантировало подмосковное правительство. Но ему удалось погасить только 1,5 млрд рублей: область с бюджетным дефицитом в 23 млрд рублей не могла справиться с таким бременем, несмотря на обещанную помощь Минфина.

Уже на следующий день чиновники создали ликвидационную комиссию во главе с замминистра финансов Алексеем Еремеевым, которая направила в суд заявление о банкротстве МОИТК. К чему такая поспешность? Быть может, чиновники испугались обещания Липкина «доосвоить» полученные трастовой компанией деньги?..

После начала ликвидации МОИТК испугались уже ее кредиторы, которые помнили, как подмосковные чиновники умеют отдавать долги. Через две недели после этой новости строительная компания «Октаэдр» тоже подала заявление на банкротство МОИТК, надеясь опередить подмосковное правительство и первой встать в очередь кредиторов.

Эта компания была генподрядчиком МОИТК при строительстве спорткомплекса и трехзвездочной гостиницы в Подмосковье. Изначально предполагалось, что проекты обойдутся подмосковной «дочке» в 300 млн рублей, но потом смета выросла до 1,5 млрд рублей. Причиной столь значительного роста стоимости работ строители называли высокие запросы заказчика. Они думали, что им предстоит построить спортзал и общежитие, а оказалось, что речь идет об отеле и спорткомплексе мирового уровня. МОИТК платить отказывалась, ссылаясь на неправильно оформленные сметы.

Все же строителю удалось отсудить порядка 400 млн рублей. Правда, реальных денег он так и не дождался. Узнав о готовящейся ликвидации МОИТК, «Октаэдр» решил подать на ее банкротство еще одно заявление, но суд предоставил право закончить существование МОИТК тем, кто его начал.

Меньше чем через месяц, 29 сентября, суд признал МОИТК банкротом и назначил ей конкурсного управляющего. Кабинеты в здании на Большом Черкасском переулке заняли сотрудники управляющего, но в 2010 году они нашли себе помещение поскромнее и дом МОИТК опустел, как и офис «РИГрупп», а шансы получить деньги остались только у тех кредиторов МОИТК, которые давали ей в долг под гарантии подмосковного правительства.

Носов за решеткой

В тот момент казалось, что ответственность за всю эту долговую пирамиду с дочерними компаниями не понесет никто. Двух директоров, которых в 2008 году посадили в СИЗО, через полгода выпустили на свободу под подписку о невыезде. По слухам, Дмитрий Демидов вскоре вообще скрылся в неизвестном направлении.

Бывший министр Кузнецов, по сообщению СМИ, неплохо устроился за границей. В январе 2009 года он попал в светскую хронику. Журналисты застали его в Куршевеле: в шубе до пят он зашел в магазин Hermes, чтобы выбрать подарки. В то же время на французском горнолыжном курорте отдыхало немало федеральных и региональных чиновников. И никто не попытался задержать Кузнецова, которого к тому времени уже искали наши компетентные органы.

Говорят, после этого случая российским чиновникам настоятельно рекомендовали проводить новогодние каникулы где-нибудь на Красной Поляне, чтобы не компрометировать себя общением с таким неоднозначным персонажем.

Его бывший заместитель Валерий Носов, сообщением об аресте которого началось мое знакомство с подмосковными делами, работал над своим культурным проектом.

В 2008 году его никто трогать не стал. Новость о его задержании появилась в издании «Артхроника», которое конкурировало с его порталом Openspace. В то время о Носове ходили очень смешные слухи: в день ареста его «видели» одновременно в пяти местах – от приемной инвесткомпании «Ренессанс» до гламурного клуба и аэропорта «Шереметьево». Однако он никуда уезжать не собирался.

«Его не трогают, потому что он поет, как канарейка, – рассказывал мне знакомый банкир. – Удивительное дело, в старые времена его бы нашли на дне Клязьминского водохранилища, а сейчас берегут, как ценного свидетеля».

Носов чувствовал себя довольно свободно: летал за рубеж, участвовал в арт-тусовках. Но в начале весны 2010 года едва вернувшегося из Лондона мецената Носова задержала милиция.

Его вместе с Кузнецовым, Буллок и директором «РИГрупп» Дмитрием Котляренко подозревали в мошенничестве, которое обошлось подмосковному бюджету в 25 млрд рублей.

В тот день он пришел на допрос в ОВД по другому делу. Его также подозревали в вымогательстве 80 млн рублей долга у владельца девелоперской фирмы «Энергоконсалт». Якобы Носов попросил пару знакомых чеченцев припугнуть должника.

Бывший замминистра ходил под подпиской о невыезде, думая, что и на этот раз все обойдется, но его внезапно арестовали. Уголовное дело связано с МОИТК.

Следственный комитет при Прокуратуре работал над ним уже год. Сначала он предъявил обвинение в хищении и отмывании более 3 млрд рублей бюджетных денег сначала экс-директору МОИТК Владиславу Телепневу. А в конце 2009 года заочно обвинил в этом Алексея Кузнецова. По версии следствия, МОИТК получало из подмосковного бюджета деньги на оплату этой задолженности по ЖКХ, но вместо этого они уходили на счета подставных фирм и в офшоры.

Бывшего министра финансов вместе с Буллок, Носовым и Котляренко следователи также заподозрили еще и в том, что они выдавали бюджетные кредиты компаниям «РИГрупп» через МОИТК. В общей сложности они ссудили девелоперу 25 млрд рублей.

Деятельность трастовой компании контролировал министр финансов Алексей Кузнецов, а председателем совета директоров был его первый заместитель Валерий Носов.

По версии следствия, весной 2007 года они учредили от имени МОИТК компанию «Росвеб», куда передали часть активов «Мособлтрастинвеста». Еще через полгода новая компания провела допэмиссию акций, которую выкупила «РИГрупп». Она стала обладателем контрольного пакета акций «Росвеба», хотя фактически денег не платила.

Тогда Носов и Кузнецов, используя служебное положение, дали указание совету директоров МОИТК продать по номинальной стоимости наиболее ликвидные активы «Росвебу». Из-за этого МОИТК потеряла имущества на 2,6 млрд рублей. Следователи считали, что именно эти действия привели к банкротству трастовой компании в 2009 году.

Единственным доступным в России фигурантом этого дела оказался Носов. Буллок и Кузнецов – вне досягаемости российского правосудия. Дмитрия Котляренко удалось было задержать на Кипре, но местные власти не захотели его выдавать.

В отличие от них Носов не скрывался, а регулярно ходил на допросы и помогал разобраться в сложной структуре сделок между МОИТК и «РИГрупп». В какой-то момент следователи решили использовать информацию против него самого. Наверно, правоохранителям нужно было отчитаться об успехах – если они не смогли достать главных фигурантов из-за границы, то нужно посадить хотя бы второстепенного персонажа.

Вскоре на сайте Openspace перестали появляться новые статьи об актуальных тенденциях в современном искусстве – некому стало оплачивать труд колумнистов и обозревателей. Через несколько месяцев на сайте появилось объявление:

«Дорогие друзья, в последнее время, как вы не могли не заметить, режим работы нашего ресурса изменился – и не в лучшую сторону. Openspace.ru действительно испытывал в последние полгода серьезные трудности с финансированием. На их преодоление ушло довольно много времени и сил. Сегодня мы рады сообщить вам, что очень скоро наш сайт продолжит работу в прежнем ритме и объеме».

В сентябре этот сайт купил глава инвестгруппы «Открытие» Вадим Беляев, заплатил редакции долги по зарплате, и портал вновь стал наполняться статьями и обзорами.

Тем временем Валерий Носов продолжал находиться в СИЗО. Адвокат Борис Кузнецов, представлявший интересы бывшего министра финансов, заявлял, что все уголовные дела, по которым проходил и Носов, являются частью операции по захвату активов «РИГрупп». У компании Жанны Буллок некогда было 60 строительных проектов общей площадью более 2 млн кв. м, а объем ее инвестиций в Московскую область составлял около 1,5 млрд долларов, – говорил юрист.

По его мнению, за уголовным преследованием бывших подмосковных небожителей стояла группа ОРСИ. Одним из ее акционеров был спарринг-партнер Владимира Путина по дзюдо Аркадий Ротенберг.

Глава седьмая Ликвидаторы

Рядом с Подмосковьем

Наша статья о долговых проблемах Московской области вышла в августе 2009 года. Некоторые банкиры, знавшие ситуацию изнутри, текст хвалили и говорили, что там довольно точно все описано, но это была единственная реакция. Те, от которых зависит судьба региона, как и раньше, хранили молчание, делали вид, что все так и должно быть.

Я надеялась, что стоит привлечь внимание к проблеме, к тому, что Московская область оказалась в бедственном положении, а никто за это не ответил, как все придет в движение. Ну, по крайней мере, на этот факт обратят внимание. Но ничего не изменилось. И, похоже, это задевало не только меня.

Через пару недель после выхода статьи мне позвонили люди из группы ОРСИ. Во время подготовки статьи я пыталась связаться с ее директором Андреем Пашковским, но без толку – он не нашел времени, а скорее всего, просто не счел нужным общаться с журналистами. Встретиться с ним мне хотелось потому, что группа ОРСИ (Открытый рынок строительных инвестиций) играла достаточно важную роль в «разруливании» ситуации с подмосковными долгами.

Не знаю, как им это удалось, но в 2008 году именно они занялись реструктуризацией долгов «РИГрупп». Основная их часть приходилась на компании подмосковного правительства, так что группе приходилось постоянно поддерживать связи с обитателями здания на Славянской площади и «дома-громоотвода».

Я понимала, что эти люди знали ситуацию изнутри и могли рассказать, как подмосковные власти борются с дефолтом и пытаются преодолеть последствия деятельности сбежавшего министра финансов, но поговорить с ними до написания статьи у меня не получилось.

После ее выхода в свет ОРСИ сами вышли на связь. Мне позвонила одна из сотрудниц компании, сказала, что их очень заинтересовала наша заметка и что они много чего еще могут поведать нашим читателям.

Я была заинтригована и согласилась приехать в офис таинственной фирмы, чтобы узнать, что же такое они хотят рассказать.

Этот офис располагался в одном из самых престижных районов Москвы, на так называемой «золотой миле» – треугольнике между Пречистенкой и Остоженкой. Помню, теплым августовским вечером я долго плутала по тихим переулкам в поисках того самого здания. Я редко бываю в этом районе Москвы, поэтому для меня было удивительно, сколько новых зданий – от строгих офисов до роскошных апартаментов – умудрились построить тут девелоперы за последние десять лет.

ОРСИ квартировало в одном из таких зданий из стекла и бетона, неподалеку от набережной Москва-реки. После получасового поиска я наконец вошла в стеклянные двери этого дома. Сообщила охраннику, куда я иду, миновала прозрачный турникет, поднялась наверх на таком же прозрачном лифте, прошла по сияющему чистотой полу к стойке ресепшн и уселась ждать встречи за стеклянным журнальным столиком.

Вероятно, такая прозрачность призвана была показать, насколько открытой и ясной для всех является деятельность компании. Но это не совсем так.

ОРСИ была создана в октябре 2008 года. А уже в ноябре она стала заниматься подмосковными долгами. Формально учредителем компании стали структуры журнала «Человек и закон» – не стоит путать это юридическое издание с программой на Первом канале.

«Журнал издается с 1971 года и был внесен в книгу рекордов Гиннесса благодаря 11-миллионному тиражу», – сообщает сайт издания, который уже много лет находится на реконструкции. Времена его былой славы уже прошли. Зачем правовому изданию создавать группу по реструктуризации долгов строительных компаний, непонятно.

Впрочем, первую скрипку в этой компании играли два человека – Андрей Пашковский и Георгий Копыленко. Первый известен благодаря своей работе в структурах известного бизнесмена Виктора Вексельберга. До того как возглавить проект «Сколково», один из самых богатых людей страны был довольно активным игроком рынка слияний и поглощений. В начале 2000-х годов название его группы «Ренова» вызывало трепет у директоров заводов, сумевших усидеть на своих местах с советских времен.

Предприимчивые молодые юристы скупали акции этих самых заводов в интересах «Реновы», а потом пытались занять места в совете директоров. В те времена бывало всякое: и взятие заводской проходной штурмом с помощью автоматчиков, и внезапный арест руководителя предприятия по непонятному уголовному делу…

Пашковский был одним из таких «руководителей проектов». К примеру, он был назначен директором «Кулебакского метзавода» в Нижегородской области, единственного в стране производителя титановых кольцевых заготовок для аэрокосмической отрасли. В 2004 году совет директоров отстранил прежнего главу предприятия Николая Рябыкина и назначил на его место будущего главу ОРСИ. Считалось, что за сменой власти стоит миноритарный акционер предприятия – компания «Ренова». Но вскоре предыдущему руководству удалось признать решение о назначении Пашковского незаконным.

На несколько лет Пашковский ушел в тень, и о нем ничего не было известно, равно как о его компаньоне Георгии Копыленко.

Время захватов предприятий подошло к концу. Вместо предприимчивого юриста, умеющего что-то намутить с реестром акционеров, героем дня стал чиновник, управляющий бюджетными финансовыми потоками, а также девелопер, осваивающий госзаказ.

Но вскоре оказалось, что и Пашковскому есть место в новом мире.

Посланник Ротенберга

Хмурым ноябрьским утром 2008 года вице-премьер подмосковного правительства Алексей Пантелеев как обычно проводил совещание с силовыми ведомствами региона. К его заботам добавилась еще необходимость разобраться с делами сбежавшего министра финансов. Что с этим делать, он не знал. Денежные вопросы всегда находились вне его компетенции. Но тут выяснилось, что подмосковные компании должны кредиторам миллиарды рублей. По идее, на эти деньги они обещали построить тысячи квадратных метров жилья, стадионы, социальные объекты. Многие из проектов остались на бумаге, а немалая часть заемных средств ушла на кредиты компаниям жены Кузнецова, а потом и вовсе растворилась вслед за министром финансов.

Долг «РИГрупп» составлял, по разным оценкам, до 29,6 млрд рублей, из которых 22,86 млрд приходилось на структуры подмосковных властей – МОИТК, МОИА и ИКМО. В активах компании Буллок были в основном какие-то недостроенные объекты, продать которые в разгар кризиса за такие деньги было совершенно нереально. А что делать с долгами подмосковных компаний, которые вот-вот утянут за собой в долговую яму весь регион? Пантелеев не знал ответа на этот вопрос. Не знали его и собравшиеся на совещание силовики.

Но вот слово взял человек в дорогом костюме с благородной сединой и аккуратной эспаньолкой. Он представился – Андрей Пашковский, и сообщил, что его компания ОРСИ теперь занимается реструктуризацией долга «РИГрупп».

Вопроса, кто его к этому допустил, у присутствующих не возникло. Гость ссылался на свои многочисленные связи «на самом верху». Вскоре стало известно, что одним из учредителей его компании является банк «Северный морской путь» (СМП), принадлежащий Аркадию Ротенбергу.

Тогда название ОРСИ начало внушать священный трепет. Все знали, что Ротенберг дружил с Владимиром Путиным еще в школе – они вместе ходили в секцию по дзюдо. Да и теперь он не потерял связи с премьером: они сидят рядом на спортивных турнирах, изредка проводят совместные тренировки и спарринги, когда Путин бывает в Санкт-Петербурге.

Дела у дзюдоиста тоже последнее время шли в гору: его компания «Стройгазмонтаж» стала одним из крупнейших подрядчиков «Газпрома» при строительстве газопроводов. Даже тем, что раньше сомневался, стало ясно, что долги «РИГрупп» теперь в надежных руках.

Возможно, чиновники предполагали, что Ротенберг едва ли не лично рулит этим проектом, но это не совсем так. О могущественном акционере в офисе ОРСИ напоминала только подборка журналов о яхтах, учредителем которого, по слухам, также выступал спарринг-партнер Путина.

Весной 2010 года Аркадий Ротенберг дал свое единственное интервью «Коммерсанту», где рассказал о характере своих взаимоотношений с ОРСИ.

«Компания уже существовала, когда ее акционеры пришли к нам и рассказали, сколько мы заработаем, если капитализация компании вырастет, – говорил он. – СМП банк купил этот актив с целью дальнейшей продажи. Обычная банковская практика. Не более того. В управлении компании я не участвую».

Но в 2009 году ОРСИ подчеркивала родство с банком Ротенберга, чтобы повысить свой статус. У Пашковского было желание сделать свою компанию еще более представительной: он пытался убедить менеджеров госкорпорации «Ростехнологии» войти в состав учредителей. Но, по словам Ротенберга, те не захотели давать денег на такой необычный проект.

В чем суть? Пашковский всем объяснял, что во время кризиса многие строители, обремененные большими долгами, обанкротятся и оставят после себя лишь недостроенные проекты. ОРСИ могла бы стать интернет-площадкой, где продавались бы долги девелоперов.

Сотрудникам ОРСИ звонили держатели строительных долгов, приносили им в офис пакет документов, подтверждающих наличие обязательств. Компания вносила долги в свою закрытую базу данных, которую могли просматривать потенциальные покупатели. Здесь у них появлялась возможность приобрести эти долги со скидкой. Как правило, залогом по просроченным кредитам девелоперов выступали недостроенные здания. Коллекторским агентствам не особенно интересно выбивать долги из строителей, а потом пытаться сбыть с рук стремительно дешевевшие площади. В то же время компании, давно присматривающиеся к девелоперскому рынку, могли забрать залог и достроить объект.

С виду неплохая схема, но у меня есть некоторые сомнения, что она может работать. И вот почему. «В открытом доступе вы не найдете информацию о продавцах и покупателях лотов, так как она является конфиденциальной, – говорилось на сайте ОРСИ. – В торгах участвуют крупные игроки строительного рынка, которые не заинтересованы раскрывать себя».

За все время своего существования компания не озвучила название ни одной фирмы, которая с ее помощью решила бы свои проблемы. О том, что какие-то долги проданы с помощью базы ОРСИ, не слышно ни среди банкиров, ни среди девелоперов. А такая информация все равно должна просочиться – это достаточно небольшой рынок, где все друг друга знают.

Самым громким проектом компании стали долги Подмосковья. По сути, только что созданная группа, с не слишком известными в банковских кругах людьми во главе, возглавила процесс распутывания одного из самых сложных долговых узлов кризиса 2008 года.

Тайные переговоры

В начале 2009 года МОИТК, ОРСИ и компания «Росвеб», в которой сосредоточились активы Буллок, подписали соглашение о реструктуризации задолженности.

Согласно ему ОРСИ должна была помочь подмосковной компании взыскать долг с «Росвеба» путем передачи его оставшихся активов МОИТК. В частности, речь шла про офисное здание в Мякининской пойме, акции «Мособлфильма» и «Подольского химико-металлургического завода», а также ряд офшоров, на которые записано имущество Буллок.

Предполагалось, что ОРСИ, которой доверили заниматься реструктуризацией долгов компании Буллок, вернет хотя бы часть занятых ею денег в МОИТК за счет активов, которые можно будет потом продать и улучшить состояние подмосковного бюджета.

Как же Пашковскому удалось стать распорядителем долгов «РИГрупп»? Ответ на этот вопрос стал известен только через полтора года после заключения соглашения с МОИТК.

Тогда в прессу попал меморандум Пашковского и Кузнецова (декабрь 2008 года).

Бывший министр финансов называется в нем «лицом, фактически контролирующим деятельность и активы ООО «Русская инвестиционная группа» и всех прямо и/или косвенно аффилированных с ООО «Русская инвестиционная группа» юридических лиц и их активов». Про Жанну Буллок, которая многие годы была лицом «РИГрупп», в документе не сказано ни слова. Вероятно, она, как и много лет назад во время скандала с выводом денег из «Инкомбанка», оставалась лишь секретарем и номинальным директором подконтрольных Кузнецову фирм.

Судя по этому документу, никаких русских «Бонни и Клайда» на самом деле не существовало. А была обычная семья: предприимчивый госслужащий, живущий на одну зарплату, и его состоятельная жена, которая руководит прибыльным бизнесом. Если посмотреть на декларации о доходах российских чиновников, то найдется немало таких семейных тандемов. Разница между ними и четой Кузнецова—Буллок, возможно, лишь в том, что они действовали более аккуратно и могли позволить себе оставаться в России, не опасаясь проблем с законом.

В меморандуме, заключенном между Пашковским и Кузнецовым, говорилось, что бывшие руководящие сотрудники «РИГрупп» допустили ряд нарушений, из-за которых компании могут быть предъявлены претензии, в то время как она и так испытывает трудности из-за финансового кризиса. Если верить этому документу, Пашковский согласился оказать «всемерное содействие» в реструктуризации бизнеса «РИГрупп» для поддержания ее текущей деятельности и обеспечения платежеспособности, а также выполнение ее обязательств, «в первую очередь по государственным и социальным программам».

Чтобы это лучше получалось, Кузнецов обещал предоставить Пашковскому информацию о подконтрольных ему компаниях, их активах и обязательствах. Так ОРСИ получило доступ ко всем сведениям о весьма запутанной системе дочерних компаний «РИГрупп».

По словам Пашковского, благословение Кузнецова на реструктуризацию долгов компании «РИГрупп» перед подмосковными «дочками» просто необходимо. «Директора офшоров, их бенефициары зависели от воли Кузнецова, – говорил он. – Над частью этих компаний он потерял контроль, над частью нет. Их было порядка семидесяти». Дав указание директорам офшоров сотрудничать с ОРСИ, бывший министр финансов помог и области, и себе, как уверял Пашковский.

Именно на офшорных фирмах, по словам директора ОРСИ, осели деньги подмосковного правительства, выделенные на социальные проекты, строительство жилья и инфраструктуры. За рубежом они конвертировались в отели, объекты недвижимости и искусства, а также яхту с дизайнерской отделкой.

Осенью и зимой 2008–2009 годов Пашковский неоднократно встречался с Кузнецовым в Европе. «Мы вели переговоры, чтобы забрать офшоры, иначе все было бы бессмысленно», – говорил он.

Мне трудно сказать, кто присоветовал Кузнецову Пашковского, почему он решил сотрудничать именно с ОРСИ. По одним данным, его привлек к проекту остававшийся в России бывший замминистра финансов области Валерий Носов. Почему остановил свой выбор именно на ОРСИ, ведь вокруг было так много банкиров, поднаторевших в расшивании странных схем и выбивании долгов? Возможно, Пашковский в нужный момент козырнул своими высокими покровителями и связями в правительстве. А может, постоянно приходящему на допросы Носову «знающие люди» посоветовали вести дела именно с этим человеком.

Приезжая к Кузнецову, Пашковский якобы говорил, что является советником Шувалова, которому вот-вот дадут «корочки» в Белом доме. Будто бы «вышестоящие товарищи» назначили его ответственным за разруливание ситуации с долгами Подмосковья. Впрочем, сам Пашковский в разговорах с журналистами это всегда отрицал.

Неожиданное предложение

В любом случае ОРСИ выглядит неоднозначно. Над всей деятельностью фирмы витает некий дух авантюризма конца 1990-х, когда молодые юристы получали контроль над крупнейшими предприятиями.

Сейчас масштаб их деятельности был явно скромнее, но сотрудники компании, как и прежде, работали допоздна. Моя беседа с ними была назначена на 9 часов вечера. Встретившая меня девушка со вздохом призналась, что они не расходятся по домам раньше одиннадцати.

В тот августовский вечер, когда я пришла в офис ОРСИ, со мной разговаривали идейный вдохновитель группы Георгий Копыленко, несколько человек, которые отвечали за связи с прессой, а также сотрудница, ответственная за составление аналитических отчетов.

Говорил в основном Копыленко – мужчина слегка за сорок, в светло-розовой рубашке. Он сказал, что статья вышла хорошая, но в ней изложено далеко не все.

По его словам, большая часть кредитов, полученных дочерними компаниями Московской области, просто передавалась в «РИГрупп». Стадионов, больниц и детсадов практически не строилось – только крупные объекты, которые приезжал открывать губернатор. Остальные же «успехи» МОИТК и прочих дочерних компаний существовали только на бумаге.

Кроме того, в областных «дочках» процветало искусство приписок, и все сметы многократно завышались. В тот вечер Копыленко много смеялся, рассказывая мне о масштабах воровства в этих компаниях, о наглости Кузнецова и его жены, о твердолобости чиновников, не понимавших и до сих пор не понимающих, что произошло.

Именно они были основной проблемой Копыленко. Эти люди не желали ничего делать – просто сидели на месте и ждали, когда ситуация рассосется сама собой. Ему же нужно было хоть какое-то решение.

Собственно, поэтому он меня и пригласил. Публикации в СМИ, рассказывающие, что происходит с долгами Подмосковья, крайне на руку ОРСИ. Вероятно, с помощью статей в различных изданиях они надеялись заставить местных чиновников хоть немного шевелиться и принимать какие-то решения.

Копыленко и его коллеги заверили меня, что готовы предоставить любую имеющуюся у них информацию для публикации, лишь бы это скользкое дело сдвинулось с мертвой точки.

Что я могла им ответить? Любая информация, позволяющая разобраться в этом запутанном деле, была бы кстати, но статья-то уже вышла. Работнику ежемесячного журнала Forbes нужны веские основания, чтобы затрагивать одну и ту же тему дважды. Несмотря на всю уникальность подмосковной истории, писать о ней слишком часто было бы чересчур.

Кроме того, когда тебе обещают такого рода доступ к информации, никогда не понятно, что хотят получить взамен. Если впоследствии они хотят увидеть тенденциозную статью, основанную только на их мнении, то они явно ошиблись адресом. И дело тут вовсе не в моей упертости и принципиальности.

Любое уважающее себя деловое издание всегда стремится к объективности, а потому информацию, полученную из какого-либо источника, обязательно нужно перепроверять. Мало ли что захотят мне «слить» заинтересованные люди? Изготовить фальшивые копии документов и с их помощью очернить конкурентов или идеологических противников не так уж сложно. А потом и журналист, и издание будут отвечать в суде за клевету.

Зная это, я четко дала понять людям из ОРСИ, что любые поступившие от них сведения будут перепроверяться. Я в обязательном порядке попытаюсь узнать мнение о ситуации «второй стороны» или же подмосковных чиновников. Хотя, как правило, что-либо спрашивать у них бесполезно. Просьбы интервью или запросы об информации, посланные в «дом-громоотвод» – все равно что письма на деревню к дедушке. С тобой вежливо разговаривают сотрудники аппарата, но никакого ответа не дают, якобы Сам должен разобраться в этом вопросе, расписать кому-то поручение, вот уж тогда… В общем, бесполезная затея, но все равно нужно каждый раз давать им шанс – вдруг одумаются.

Обычно, услышав, что сливаемая информация будет проверяться, энтузиазм желающих ее предоставить заметно убавляется. Но люди из ОРСИ не возражали – они на все согласны, лишь бы про подмосковное дело, о котором с зимы уже начали забывать, продолжали писать СМИ.

На прощание Копыленко или кто-то из его сотрудников спросил меня, не могла бы я помогать им в составлении аналитических справок и отчетов для сайта. Девушка, которую они наняли, хорошо разбирается в экономике, только вот с литературой у нее не очень. Присутствовавшая на этой встрече составительница отчетов смущенно закивала. Они даже готовы оплачивать мои усилия по исправлению ее текстов.

Разумеется, я отказалась. Я не вправе выполнять никакую работу для компании, с которой сотрудничаю как репортер, в противном случае стану писать предвзято.

Существует расхожее мнение, что журналисты ничего не пишут просто так, что у любой статьи есть заказчик. Вынуждена разочаровать злопыхателей: сотрудники известных деловых изданий довольно трепетно относятся к своей репутации.

Хотя возможности злоупотребить своим положением всегда есть. Взятки предлагают не только чиновникам. Если у тебя есть какие-то возможности или полномочия, рано или поздно найдется человек, готовый заплатить тебе дополнительно, поверх зарплаты.

С журналистами деловых изданий такое случается довольно часто. Но не дай бог им согласиться. Иногда люди напрямую спрашивают, сколько стоит статья. И при этом искренне верят, что все за это платят. Иногда пытаются предложить какую-то дополнительную работу, подарки в обмен на лояльность.

Но как бы ни ругали «продажных журналистов», уважающий себя репортер приличного издания не согласится на подобного рода сделку. И вовсе не потому, что работники СМИ – кристально чистые люди с белоснежной и незапятнанной совестью.

Тут все несколько иначе: любой всплывший наружу факт принятия взятки может привести к тому, что журналиста ни в одно хорошее издание даже на порог не пустят. Журналистский мирок маленький, все друг друга знают – слухи расползаются молниеносно. Как только коллеги узнают, что репортер или редактор размещает статьи по таким-то расценкам, его тут же уволят с высокой должности. Он сможет идти на все четыре стороны – хоть в пиар, хоть в глянец, хоть в сельскую газету, но серьезную работу ему уже никто не доверит. Так работает эта система – она сама себя регулирует.

Жаль, что каста чиновников не устроена по тому же принципу. Берущий взятки человек не становится отверженным. Напротив, продолжает работать. Другие, видя, что такое положение нормально, тоже начинают брать взятки, «пилить» и подворовывать. Говорят, что от коррупции можно избавиться высокими зарплатами чиновникам. Думаю, нет. Вопреки расхожему мнению, репортеры ведущих деловых изданий получают не так много, но при этом находят в себе силы не брать деньги за статьи ни от кого, кроме родного издательства. Потому что риск потерять репутацию всегда выше. Во сколько можно оценить запрет на профессию? При всем своем опыте оценки чужих состояний я не могу назвать эту сумму. Беда в том, что для чиновника взятка вовсе не означает автоматического закрытия всех дверей, а потому она приемлема.

Как бы то ни было, с людьми из ОРСИ мы ни о чем не договорились. Писать снова про подмосковные дела, даже на основе тех документов, которые они обещали представить, для меня не было смысла. А вскоре в раскручивании этой истории отпала надобность и для них. Подмосковные чиновники отважились, наконец, на решительный шаг и начали банкротство МОИТК. Лед тронулся.

Обманутые обманщики

Осенью 2009 года признаки активности начал проявлять и бывший министр финансов Алексей Кузнецов. Его действия были направлены на обличение той самой группы ОРСИ.

Он рассказал по скайпу корреспонденту газеты «Ведомости» о том, что вовсе не думал сбегать из страны. Принял решение задержаться за рубежом после того, как увидел множество публикаций в СМИ, обвиняющих его в шпионаже в пользу США и воровстве подмосковной земли на 20 млрд долларов. «Вся подмосковная земля столько не стоит, – возмущался беглый министр. – Для меня очевидно, что дело вовсе не во мне, некоторая группа людей решила просто завладеть имуществом “РИГрупп”, которое принадлежит моей жене».

Он подозревал в этом руководство группы ОРСИ. По его словам, совладельцы и топ-менеджеры группы Андрей Пашковский, Георгий Копыленко, Михаил Черкасов и Александр Тобак ранее работали в компаниях «Росбилдинг» и «Столица», прославившихся рейдерскими захватами предприятий.

Активы компаний «РИГрупп» после прихода к власти менеджеров ОРСИ резко начали таять. Зимой 2009 года гендиректор «РИГрупп» Александр Есин говорил, что активы компании составляют 9,5 млрд рублей, а уже через полгода они оценивались в 360 млн. «Где, спрашивается, все остальное?» – возмущался экс-министр.

Он действительно оказался в трудной ситуации. Влиятельные люди, которые раньше с ним общались, отвернулись от него, боясь уголовного преследования. К Кузнецову приходили подозрительные личности, утверждавшие, что готовы решить все его проблемы за миллиард долларов.

Приехать в Россию он не мог, данные обо всех офшорных компаниях «РИГрупп» были у ОРСИ (он ведь сам их передал). Финансовый гений Подмосковья мог лишь безучастно наблюдать, как реструктуризуются активы его былой империи, которых с каждым днем становится все меньше и меньше.

Он узнал, что некая группа «Оптима» объявила себя владельцем четырех электросбытовых компаний, принадлежавших компании «Коммунальные инвестиции и технологии» – одной из дочерних компаний «РИГрупп». «За активы менеджеры ОРСИ получили около 50 млн долларов. Куда же подевались эти деньги?», – возмущался Кузнецов. Подмосковные власти их так и не увидели.

По словам Кузнецова, ОРСИ также захватила компанию «Радионет», владеющую оптоволоконной сетью в Подмосковье. Проблема в том, что она, как и другие компании «РИГрупп», состояла из кучи маленьких фирмочек, на которые записаны кусочки активов. Эта система могла бы застраховать активы супруги министра финансов от проблем с правоохранительными органами (пока они разбираются в хитросплетениях всех этих «дочек», можно было бы все вывести). Но после того как Кузнецов своими руками отдал ключи Пашковскому, система оказалась беззащитной. ОРСИ могла незаметно продавать фирмочки в обход кредиторов. Благо подмосковные чиновники смутно представляли себе, что такое «РИГрупп».

«Ситуация вышла из-под контроля, товарищами из ОРСИ захвачена не только ”РИГрупп”, но и остальные компании», – негодовал бывший министр. Но он ничего не мог сделать.

Оказалось, все же мог. В интервью он упомянул, что в разговорах с партнерами менеджеры ОРСИ прикрываются «честным именем» Аркадия Ротенберга, владеющего акциями одной из компаний группы ОРСИ через банк СМП.

Это заявление дошло до ушей друга Путина и совсем его не порадовало. «У меня был жесткий разговор на эту тему с руководством ОРСИ, – сказал он в своем интервью. – Я даже ездил в областное правительство, чтобы узнать реальное положение дел. Там меня заверили, что все нормально и проблем нет. Больше я этим никогда не занимался».

Вероятно, Ротенберг потерял интерес к компании – меньше чем через год после интервью Кузнецова он вышел из состава ее акционеров. Его примеру последовали и некоторые другие соучредители. В частности, управляющая компания «Развитие» тоже решила избавиться от своей доли в уставном капитале ОРСИ. Она объясняла это решение тем, что рынок долговых обязательств за два года после кризиса значительно сократился, а в других проектах ОРСИ, не связанных со строительными долгами и инвестициями, компания не заинтересована.

Группа стремительно теряла свой былой вес и статус. Откровения Кузнецова об уводе активов его жены в обход кредиторов также привлекли внимание правоохранительных органов – Пашковского стали регулярно вызывать на допросы. Там он рассказывал о структуре активов «РИГрупп», о том, как она выводила деньги из подмосковного бюджета за рубеж, кто этим занимался, как это работало.

Но летом 2010 года милиционеров заинтересовал и сам директор ОРСИ. Он тоже, как и Носов, выглядел идеальным виноватым. Только представьте. Белый рыцарь, вызвавшийся решить долговые проблемы Московской области, оказался волком в овечьей шкуре: он перевел остатки активов «РИГрупп» на свои компании, во второй раз оставив область в дураках. Думаю, о таком финале подмосковным властям можно было только мечтать, ведь в этом случае всю ответственность за дыру в бюджете можно было бы возложить на рейдеров.

Пришли за ОРСИ

В начале августа 2010 года, когда Москва задыхалась в дыму от пожаров на подмосковных торфяниках, у Пашковского имелись проблемы посерьезнее. Следователи начали проводить обыски не только в прозрачном офисе ОРСИ, но и у него дома – в элитном коттеджном поселке «Бенилюкс» на Новорижском шоссе.

Хозяина на месте не оказалось – якобы в тот день уехал к родственникам в Воронеж. Если бы не эта случайность, его бы, наверное, показательно доставили на допрос в машине с мигалками.

Георгию Копыленко и замдиректора ОРСИ Зое Галеевой повезло меньше. Они в тот день были в офисе компании в Бутиковском переулке. Около десяти утра к зданию подъехала белая «Газель», из нее выскочили спецназовцы в масках и быстро обезвредили офисную охрану. Вслед за ними в здание вошли следователи Следственного комитета при Прокуратуре и сотрудники Департамента экономической безопасности.

Через несколько часов они вынесли из офиса ОРСИ пару коробок с бумагами, а также увезли присутствовавших при обыске Галееву и Копыленко. Их допрашивали в СКП до позднего вечера.

Внимание следователей привлекли контакты Пашковского с беглым министром финансов. Их меморандум о сотрудничестве, подписанный еще в 2008 году, предполагал оказание помощи в урегулировании претензий к «РИГрупп».

Следователи также выяснили, что активы этой группы на сумму около 15 млрд рублей оказались в неком ЗАО «Проект», учредителем которого была Зоя Галеева, а гендиректором – Георгий Копыленко.

Через день после визита следователей оправившиеся после допроса менеджеры ОРСИ собрали журналистов, чтобы заверить: ничего плохого они не замышляли.

Встреча проходила все в том же офисе на Бутиковском. В ожидании встречи собравшиеся журналисты всех деловых изданий обменивались способами борьбы с едким дымом, наполнившим Москву, делились адресами аптек, где еще остались марлевые повязки, и жаловались на непомерные цены за установку кондиционеров.

Руководство ОРСИ интересовалось совсем другим. Оно искренне недоумевало, почему следователи решили устроить показательное маски-шоу. Ведь до этого оно регулярно ходило на допросы и подробно рассказывало о структуре активов «РИГрупп». К примеру, то же ЗАО «Проект» создано не для увода активов, а для расчетов с банками-кредиторами «РИГрупп».

На встрече с журналистами присутствовало трое топ-менеджеров ОРСИ – Пашковский, Копыленко и Галеева.

Вернувшийся из Воронежа директор компании, не скрывая обиды и разочарования, повествовал, что с 2009 года ходил в Следственный комитет Московской области. Передавал все схемы, рассказывал, что директор «Росвеб-офиса» Артем Васильев, которого милиционеры обвиняли в том, что он украл миллиард рублей во время сделки по покупке ООО «Лэрен», ни при чем – он просто подписывал то, что ему давали старшие товарищи из «РИГрупп». В последний раз Дмитровский суд отказался продлевать его арест, и он исчез из поля зрения Пашковского.

В 2010 году, когда дело против Кузнецова и Носова начал уже Следственный комитет при прокуратуре, Пашковский также предоставил все необходимые для расследования документы.

«Все схемы с 2008 года находятся в СКП, – говорил он. – Мы на их основе работали, а не думали о том, чтобы что-то спереть». При обыске из офиса компании практически ничего не забрали – только пару жестких дисков.

«Ребята, которые пришли сюда, просто пили кофе, – рассказывал Копыленко. – Основной удар был на дом и кабинет Андрея, потом вышло сообщение, что он сбежал». Он думал, что все это неспроста.

Дело в том, что миссия ОРСИ близилась к завершению. Ей не удалось совершить чуда и вернуть Подмосковью все долги «РИГрупп». Но сотрудники компании составили четкий план уведенных активов. Копыленко подозревал, что именно это стало причиной проблем у ОРСИ.

«Мы приняли конструктор из активов, мы его сложили – это и не устроило Московскую область», – объяснял он. Активы должны были исчезнуть вместе с информацией о том, кто отдавал распоряжения о выдаче кредитов, принимал решение о строительстве тех или иных объектов, выделял участки земли.

По словам руководителя ОРСИ, подмосковные чиновники мечтали избавиться от этой информации. Для них было бы куда выгоднее, если бы информация исчезла вслед за Кузнецовым или же ее украли бы люди из ОРСИ. Тогда власти снимали бы с себя всякую ответственность.

«Активы содержат информацию о том, сколько потрачено, как они выводились, сколько они на самом деле стоят, почему идет перевод на офшорные счета, почему они были куплены втридорога, потом закредитованы в коммерческих структурах, – рассказывал Копыленко. – Чиновник не будет знать, что делать с этой информацией». На ОРСИ якобы даже выходили люди из подмосковного правительства и намекали: «Не надо их отдавать, попробуйте по-другому, избавьтесь как-нибудь от них».

И действительно: то, что предлагала забрать чиновникам ОРСИ, вызывало как минимум, удивление.

Остатки прежней роскоши

Зоя Галеева зачитывала, какие активы удалось передать Московской области, а я недоумевала. Среди них не значилось ничего стоящего.

В декабре 2009 года правительство Московской области получило странный подарок: компанию «Спецстрой-2», некогда входившую в «РИГрупп». Она набрала кредитов на 14 млрд рублей и теперь не могла их вернуть. Большая часть долгов, естественно, приходилась на структуры подмосковного правительства, в частности, МОИТК.

Поскольку трастовая компания находилась в стадии банкротства, активы в счет погашения долга решено было передать непосредственно местному правительству. В постановлении губернатора Бориса Громова от 11 ноября говорилось о том, что область получила компанию «в качестве дара». В чем же состояла его ценность?

Помимо собирания огромных долгов, в свое время компания «Спецстрой-2» занималась строительством: она была заказчиком знаменитых подмосковных спортивных объектов. Строила стадионы «Новатор» в Химках, «Метеор» в Жуковском и «Труд» в Подольске. В общей сложности возвела за бюджетный счет около 70 объектов. Многие из них находились на балансе компании.

Она же владела ОАО «Коммунальные инвестиции и технологии» (КИТ), которая распоряжалась 37 подмосковными котельными. Ее же «дочке» «Стройинвест» принадлежала недостроенная коробка бизнес-центра «Два капитана» напротив здания правительства области в Мякининской пойме. Как мы помним, на нее также претендовал застройщик объекта Strabag, так и не получивший вознаграждения за свою работу.

Передать эти активы области не так просто, как кажется. У «Спецстроя-2», помимо невыплаченных кредитов, были также облигации, по которым она допустила дефолт в начале 2009 года. Держатели этих обесценившихся бумаг вовсе не согласны с тем, что все активы компании перейдут к Подмосковью.

Но и областные власти не особенно радовались такому подарку: сметы на строительство стадионов и прочих социальных объектов были безбожно завышены. Да, на бумаге компания потратила пару десятков миллиардов на без малого сотню объектов, но те из них, которые были хотя бы на завершающей стадии строительства, можно было по пальцам пересчитать.

Многих объектов просто не существовало в природе, хотя кредиты на их строительство выделялись.

Получая в свое распоряжение кучу недостроев, правительство должно решить, что с ними делать. Выделить на достройку объектов еще немного своих денег область не могла – дефицит бюджета и так ужасный. Банки кредитов ей не давали. Можно было бы оставить все, как есть, но фактическая стоимость недостроенных коробок равна нулю. Признать, что область не получила от этой сделки практически ничего, очень обидно. Но еще обиднее, если бы эти недострои были переданы МОИТК. В этом случае они попали бы в конкурсную массу, возможно, их пришлось бы продать на торгах для оплаты долгов компании. Тогда свои стадионы подмосковное правительство увидело бы нескоро. Но часть активов «РИГрупп» трастовая компания все же получила.

По старому соглашению с МОИТК, ОРСИ передала областной «дочке» доли в нескольких компаниях, имеющих право аренды в другом деловом центре неподалеку от дома-громоотвода. Это так называемый бизнес-центр «Кубик» – здание соответствующей формы из стекла и бетона, которое строила «Объединенная строительная компания». Он практически готов принять арендаторов, но есть один нюанс: «Кубик» вот уже несколько лет не могут достроить.

По вечерам там горит свет, но только в подвале, где живут гастарбайтеры. Компания предполагала сдать этот центр еще в начале 2010 года, но настал ноябрь, а признаков жизни «Кубик» так и не подал.

ОРСИ также погасила долги группы «РИГрупп» перед областным Минфином на 2,3 млрд рублей, передав ему права требования на активы обанкротившегося «Московского залогового банка».

«Данная сумма имела решающую роль для получения контроля в комитете кредиторов при банкротстве банка», – не без гордости говорила Зоя Галеева.

ОРСИ еще хотела вернуть Мособласти 7,2 млрд рублей долга компании «Стройинвест», передав ей 40% акций «Росвеба». Но эти бумаги арестованы в рамках уголовного дела по расследованию деятельности «РИГрупп».

«РИГрупп» задолжала не только Подмосковью, но и нескольким крупным банкам – «Сбербанку», ВТБ, «Альфа-банку». Они не собирались довольствоваться малоликвидными стадионами.

Чтобы рассчитаться с ними, ОРСИ создала ЗАО «Проект». На него переведены земельные активы Буллок, которые можно использовать для расчетов с банкирами. Например, в счет оплаты кредита на 475 млн рублей «Альфа-банк» получил 80 га в Истринском районе. Банку «Алемар» достался рынок в счет кредита на 200 млн рублей.

Позже неназванные акционеры «РИГрупп» даже подали жалобу в прокуратуру на то, что ОРСИ через ЗАО «Проект» и другие компании пытается захватить ее активы.

Впрочем, сделать это было бы не так легко: многие из них были арестованы в качестве обеспечения судебных исков. Требуя возврата 500 млн рублей через суд, «Сбербанк» добился ареста активов компании «Росвеб-офис». Речь шла о коммерческой недвижимости в центре Москвы, в том числе о площадях в Доме металлургов, где некогда располагался офис «РИГрупп».

«Сейчас там арест на аресте, кредиторы разбираются между собой», – сетовала Зоя Галеева.

В ОРСИ признавали: часть кредитов подмосковных компаний ушла за рубеж и там превратилась в отели, яхты и апартаменты, записанные за офшоры Кузнецова и Буллок – вернуть эти деньги не представлялось возможным.

Выходило, что усилиями ОРСИ подмосковное правительство вернуло себе вместо «живых» денег какие-то малоинтересные активы. Многие из них еще предстояло достроить. На некоторые претендовали другие компании, которым успела задолжать «РИГрупп».

Где растворились те 29 млрд рублей кредита, непонятно. ОРСИ настаивала, что эти деньги выведены беглым министром и его супругой. Те в свою очередь из-за границы обзывали ОРСИ рейдерами, переписавшими на свое имя их семейное достояние.

Но ясно одно: Подмосковье своих денег обратно не получит.

Неудивительно, что местные чиновники так неохотно принимали дарственные от ОРСИ. Принять подарок означало признать свое поражение, а также взять на себя ответственность за то, что бюджетные деньги безвозвратно утрачены.

Вероятно, поэтому летом 2010 года сотрудники областного правительства начали заявлять, что вообще никаких соглашений по возврату долга с ОРСИ не заключали. Их можно понять: в августе над Мякининской поймой, как и над всей Москвой, висел такой плотный слой дыма, что можно было легко потерять память и забыть, что меньше года назад губернатор лично принимал «дар» от ОРСИ в виде недостроенных стадионов.

«Между правительством Московской области и группой компаний ОРСИ не заключалось соглашений о реструктуризации задолженности», – сообщала пресс-служба губернатора. Спору нет: соглашение заключалось с «дочкой» области МОИТК, которая летом 2010 года занималась исключительно собственным банкротством.

Подмосковные чиновники также заявляли, что ОРСИ уклоняется от передачи структурам правительства Мособласти «наиболее ликвидных активов, в числе которых земельные участки, достроенные объекты недвижимости и социальной инфраструктуры, телекоммуникационные и другие компании, ценные бумаги».

По их словам, передачи активов «Стройинвеста», «Спецстроя-2» и «КИТа», по сути, не было, потому что деньги и имущество этих компаний куда-то выведено.

Директор «Спецстроя-2» Сергей Смородин рассказывал, что ОРСИ довела компанию до предбанкротного состояния: вся строительная техника, транспорт и участок в Чеховском районе куда-то выведены, а за свои услуги ОРСИ списала со счетов компании еще 20 млн рублей.

Как ни странно, все эти заявления подмосковных чиновников так и остались сотрясанием воздуха. Никаких претензий к ОРСИ никто предъявлять не стал.

Возможно, кто-то просто побоялся лишний раз вытаскивать грязное подмосковное белье на всеобщее обозрение.

В конце октября 2010 года ОРСИ перестала заниматься реструктуризацией долгов «РИГрупп». Все оставшиеся активы Буллок (а как мы помним, в России у нее в основном остались только долги и недострой) компания передала в ХК «Росвеб-Телеком». С управляющими МОИТК компания заключила дополнительное соглашение о выходе из проекта в связи с «невозможностью исполнить взятые на себя обязательства» из-за изменившихся обстоятельств.

Через неделю холдинговая компания «Росвеб-Телеком» и МОИТК заключили мировое соглашение. По нему обанкротившаяся «дочка» области в счет погашения задолженности 4,15 млрд рублей получает почти 3 млрд рублей «живых» денег и еще активы на оставшиеся 1,5 млрд рублей.

За бортом сделки остались полдюжины банков, также кредитовавших компании «РИГрупп». Они продолжали добиваться возврата долгов через суд.

После заключения этого мирового соглашения ОРСИ совсем исчезла из виду. Еще летом ее директор Андрей Пашковский признавал, что проект «покатился не в ту сторону». Вместо посредничества между должниками-строителями и потенциальными покупателями их активов компания влезла в малоприятную историю с долгами Московской области, из которой он надеется поскорее выбраться.

ОРСИ это удалось. Вероятно, не без прибыли для себя. По причине крайней непрозрачности структуры активов «РИГрупп» невозможно точно сказать, выводились из нее деньги или нет, и сколько там в конце концов осталось.

Даже те схемы, которые рисовали для журналистов сотрудники ОРСИ, оставляли много неясностей. На них стрелочками показывалось, как кредиты дочерних компаний Московской области переходили в «РИГрупп», та отдавала деньги в какие-то офшоры, затем, в свою очередь, покупались квартиры в Нью-Йорке. Но тот факт, что «РИГрупп» получала и тратила деньги, мало о чем говорит. Кто знает, может, Жанна Буллок приобретала зарубежную недвижимость за счет денег из других источников?

Ясно одно: Подмосковье и его дочерние компании потеряли десятки миллиардов рублей, которые теперь надо как-то возмещать. Следы этих денег за два года расследования и реструктуризации долгов, казалось, совсем исчезли в зыбучих песках десятков мелких компаний, на которые «РИГрупп» записывала свои активы.

Их обнаружение представлялось совсем уж невыполнимой задачей – при том, что много денег все-таки потрачено на строительные проекты разной степени готовности. Но тут российские сотрудники департамента экономической безопасности МВД совершили чудо, равное которому описывается разве что в Библии. В активах компании, оцененной в миллиард рублей, они нашли аж 25 миллиардов. Как им это удалось?

Глава восьмая Неутешительные итоги

Разоблачение банды

Репортаж программы «Вести» государственного телеканала «Россия» о долгах Подмосковья может считаться эталоном телевизионной пропаганды. Без слез на это смотреть было невозможно. Вот оперативники кувалдой разбивают лежащий на улице сейф. После нескольких ударов железная стенка поддается, и заинтригованный зритель может наконец увидеть, ради чего так старались милиционеры. Из сейфа извлекают какие-то мелкие бумажки и коричневое портмоне.

«В Департаменте экономической безопасности говорят, что это тот редкий случай, когда украденное удается вернуть государству, – комментирует бесстрастный голос ведущего, но тут же уточняет: – Здесь не “живые” бумажные деньги, здесь активы на 25 миллиардов рублей».

В кадре тем временем пересчитывают какие-то папки-скоросшиватели, руки неизвестного следователя показывают нам бумагу с надписью «простой вексель».

Вот справедливость, смотрите, она торжествует! Акции, векселя, земельные участки с загородными домами, гаражами и бассейнами, учредительная документация, долговые обязательства – все это возвращается государству по мировому соглашению, утвержденному арбитражным судом Московской области, комментатор не скрывает радости.

В кадре на мгновение мелькнул тот самый розовый дом с пихтами на лужайке – очень похожий на тот, где еще пару лет назад беззаботно прогуливалась Жанна Буллок, не скрывая своего баснословного состояния. Вот еще бассейн, винный погреб. «Различные фирмы сами признали незаконность владения этим имуществом», – говорит голос за кадром.

Но к чему же тогда цирк с разбиванием сейфа кувалдой? Телевизионщики вместе со следователями, должно быть, и правда считают зрителей глупыми людьми, неспособными самостоятельно сопоставить слова «мировое соглашение» с тем, что увидели на экране.

Но чего не сделаешь ради красивой картинки, призванной проиллюстрировать полную и безоговорочную победу оперативников ДЭБа над сбежавшими за границу Кузнецовым и Буллок.

Но хеппи-энд какой-то неоднозначный. Дело в том, что бравые милиционеры не имели никакого отношения к возврату «украденных активов». МОИТК получила активы «РИГрупп» в тишине зала арбитражного суда.

Но надо же правоохранительным органам показать, что они стоят на страже интересов бюджета. Ведь они довольно давно расследовали уголовные дела по подозрению мошенничестве в отношении Буллок, Кузнецова и Носова, а также их подчиненных. При этом кроме посаженного в СИЗО бывшего замминистра финансов Подмосковья, им, в общем-то, нечем похвастаться. А тут такой повод.

Оставалась одна загадка: откуда взялась цифра в 25 млрд рублей? Во столько департамент экономической безопасности МВД оценил те активы, которые достались обанкротившейся МОИТК от компании «Росвеб-Телеком». Именно на ее балансе находились остатки активов «РИГрупп». С помощью этой сделки «Росвеб» должен был компенсировать полуторамиллиардный долг подмосковной «дочке». Но после перехода активов к подмосковной компании оперативники внезапно обнаружили, что они стоят в 20 раз дороже, чем ранее предполагали управляющие из ОРСИ.

По странному стечению обстоятельств, именно в такую сумму Следственный комитет при Прокуратуре оценивал ущерб бюджету, нанесенный деятельностью Кузнецова, Носова и иже с ними. В ДЭБ говорили, что проводили оперативные мероприятия по просьбе СКП. Возможно, и сумму ущерба они взяли прямо из уголовного дела, не сопоставляя реально переданные активы с тем, что написано на бумаге.

Даже у беглого министра финансов Кузнецова куда более скромные оценки состояния его жены. В интервью он говорил, что до прихода ОРСИ активы «РИГрупп» в России стоили примерно 10 млрд рублей. При этом у компании остались также долги нескольким банкам в размере около 5 млрд рублей. И банки все еще надеялись вернуть их через суд.

Как же получилось так высоко оценить руины компании Буллок? Чтобы понять это, надо заглянуть в мировое соглашение с «Росвебом».

По нему компания возвращала МОИТК 2,7 млрд рублей деньгами, а остальные 1,5 млрд – активами. Далее следует список богатств, оставшихся от «РИГрупп», на 20 страницах. Он может поразить воображение человека, не знающего, что произошло с компанией.

Основу передаваемого имущества составляют разного рода облигации, векселя и права требования на взыскание долгов с «дочек» «РИГрупп», которые не подают признаков жизни.

Посмотрев на этот длинный перечень долгов, я, кажется, поняла, каким образом можно насчитать 25 млрд возмещенного ущерба, чтобы у следователей сошелся дебет с кредитом. Надо просто оценить все долги мертвых компаний по номинальной стоимости, как будто это идеальные заемщики, аккуратно возвращающие все кредиты. Притянуто за уши?

Но это очень характерная модель поведения для наших правоохранительных органов. Однажды я писала материал про добычу изумрудов на единственном в стране месторождении в Свердловской области. Помимо легальной добычи там с советских времен процветала нелегальная: в отвалах горной породы люди искали и находили неплохие зеленые камушки.

Но из-за того что самовольная добыча драгоценных камней незаконна, их часто ловили милиционеры. Сотрудники правопорядка также не давали спокойной жизни местным любителям самоцветов. Люди в погонах регулярно приходили в музеи камня, чтобы улучшить статистику раскрытия преступлений, связанных с незаконным оборотом драгоценных камней.

Помимо статистики им нужен был масштаб – чтобы в газетах про них написали. Эффект достигался просто. Изымали они, допустим, у коллекционера изумруд. Сам камушек был маленький, но находился в куске горной породы. Чтобы оценить нанесенный государству ущерб, милиционеры клали на весы этот булыжник с изумрудиком, потом умножали его общий вес на рыночную стоимость самых дорогих ограненных камней. Вот и получался миллиардный улов.

В случае с наследством Буллок и Кузнецова ДЭБ, вероятно, действовал также. МОИТК передали 1 097 177 облигаций первой компании «Спецстрой-2», по которым компания допустила дефолт еще в 2009 году – оперативники могли оценить их по номиналу в 1000 рублей за штуку. Получилось бы немало. Но с таким же успехом можно написать на бумажке слово «миллиард», положить ее себе в карман и на этом основании считать себя миллиардером. Это действительно поднимает самооценку, вот только богаче от этого никак не стать.

МОИТК также достались доли в компаниях «РИГрупп». У них было немало земельных участков в разных районах Подмосковья, ряд инвестиционных договоров на строительство объектов, сроки которых уже истекали. На компанию «Мособлфильм» были записаны кинотеатры. На саму «РИГрупп» – несколько десятков земельных участков, промышленные помещения и права требования долгов с ее «дочек». На «Трансавто» – несколько отечественных авто и трактор, а также десять новых квартир во Фрязино. На компанию «С-Клаб» – злополучные участки в районе Яхромы. Некоторые из них относились к охраняемым территориям.

У большинства этих активов имеется существенный недостаток – наложенный арест. Их арестовали в рамках расследования уголовных дел в отношении бывших руководителей области и МОИТК. Это означало, что продать их для оплаты долгов МОИТК сейчас нельзя. Квартиры во Фрязино принадлежали компании по предварительному договору долевого строительства от 2009 года. Сейчас дом уже достроен, и жилье в нем стоит вчетверо дороже. Возможно, право на квартиры также придется доказывать в суде.

По мировому соглашению МОИТК также достались пятнадцать иномарок 2007 года, самой представительной из которых можно считать черный Infinity M35 Elite. Но весь этот автопарк все равно не тянул на миллиарды.

Главный должник России

А ведь МОИТК, равно как и области, нужны были не победные реляции силовиков, а «живые» деньги, которые она могла бы пустить на оплату долгов. В декабре 2010 года федеральный Минфин составил рейтинг финансового положения регионов России и качества управления их финансами.

Стоит ли говорить, что Московская область плелась в конце? Основная проблема региона – беспрецедентный уровень долговой нагрузки. В 2009 году на платежи по кредитам уходило 74% от доходов бюджета. Самый высокий показатель в стране. Обычно эта цифра колеблется в районе 20%. Что это значит? А то, что вместо социальных программ, поддержки малоимущих область раздавала долги.

Все, что она могла собрать в виде налогов с местных предпринимателей, построивших торговые центры вокруг МКАДа, со своих жителей, работающих преимущественно в более богатой Москве, уходило на оплату ошибок чиновников.

По данным на 1 января 2011 года государственный долг области составлял 147 млрд рублей. Впрочем, за год он сократился почти на 20 млрд рублей – область в основном гасила кредиты банкам, в том числе и иностранным, отдавала долги по облигациям и гарантиям, предоставленным регионом по чужим долговым обязательствам.

Зато объем бюджетных кредитов в 2010 году только рос. За год область привлекла еще около 22 млрд рублей из бюджетов разных уровней, увеличив общий объем до 50 млрд рублей. В основном речь шла о вливаниях из федерального бюджета.

Минфин понимал, что не стоит загонять область в долговую яму. Невыплаченные иностранным банкам кредиты могут негативно отразиться не только на репутации региона, но и страны в целом. Несмотря на то что в кризис перестала пускать на порог представителей мировых рейтинговых агентств, ситуация с долгами в ней могла повлиять на кредитные рейтинги.

Западные финансисты, некогда вкладывавшие деньги в подмосковные долговые бумаги, обладают немалым весом на мировой арене. Стоит рассказать им о том, что Центральный российский регион не платит по счетам, как планы превратить Россию в международный финансовый центр станут совсем уже трудновыполнимыми.

В 2009 году Минфину стало понятно, что области придется помогать, и много. Уже тогда она получила около 10 млрд рублей финансовых вливаний. Речь шла не только о бюджетных кредитах, но и о безвозмездной финансовой помощи. До кризиса о такой форме поддержки даже речи не заходило.

Замминистра финансов Антон Силуанов тогда признавал: область могла бы и сама исполнить свои обязательства, «правда, с большим опережением по расходам». Говоря простым языком, она бы стала заложником кредиторов на много лет.

Случилось бы то, чего так опасался губернатор Громов в начале своей подмосковной карьеры.

И не без его участия.

Нельзя обвинять во всем только экс-министра финансов Кузнецова. Напомню, что на документе о создании дочерних компаний Московской области стояла подпись губернатора. Решения о предоставлении публичной оферты по облигациям МОИА принимала Мособлдума, ее же депутаты своими постановлениями выкупали у строителей многочисленные дворцы спорта. А ведь без всего этого область могла обойтись.

Подмосковные власти подвело желание показать размах своих свершений. Губернатор Громов, много лет не разговаривавший со своим московским коллегой Юрием Лужковым, вероятно, надеялся утереть ему нос, построив в области множество уникальных объектов.

Кое-что сделать удалось. Горнолыжная траса с искусственным снегом есть в богатых нефтью Арабских Эмиратах, а посреди колхозного поля близ подмосковной деревни Парамоново стоит санно-бобслейная.

Но помимо уникальных объектов, области достались и уникальные долги. В начале своей работы в регионе Громов и его команда потратила немало сил, чтобы развязаться с долгами предшественника. Напомню, они составляли всего около 12 млрд рублей. Должно быть, теперь подмосковному Минфину эта сумма покажется чем-то смешным и незначительным.

Масштаб долгового бедствия в 2010 году в десять раз больше. Единственная надежда подмосковных чиновников – Белый дом. «Во время пиков выплаты долгов Минфин подставит области свое финансовое плечо», – обещал Силуанов.

И действительно: денег на оплату долгов у области хватило. Ей удалось не стать банкротом, не пошатнуть доверие иностранных инвесторов к долговому рынку России в целом. Но какова цена?

С начала кризиса подмосковный бюджет ушел в режим жесткой экономии. Подмосковные финансисты не останавливались не перед чем, чтобы заплатить долги.

Финансы после Кузнецова

В конце 2010 года Счетная палата России обнародовала доклад об особенностях межбюджетных отношений в Московской области и некоторых ее районах. Мне довелось читать немало отчетов этого ведомства, но то, что они написали про Подмосковье, можно смело отнести к жанру финансового триллера. В том смысле, что от его прочтения просто дух захватывает.

Аудиторы Счетной палаты, как правило, довольно сдержаны в оценках. Но, видимо, объект для изучения попался такой, что написать по-другому они просто не сумели.

Они выяснили, что дефицит консолидированного областного бюджета, включающего в себя бюджеты всех муниципальных образований в 2009 году составил почти 13 млрд рублей. После кризиса подмосковные предприниматели стали меньше зарабатывать, соответственно, поступления от налога на прибыль упали по 28%.

Но основная проблема даже не в этом. Помимо задекларированного, у Московской области образовался скрытый дефицит. Это значило, что область обещала заплатить, но не смогла из-за отсутствия средств. В 2008 году он составил 8,9 млрд рублей, в 2009 – 6,4 млрд.

При этом федеральный центр, как и обещал, снабжал область деньгами. По данным Счетной палаты, в 2009 году область получила 54 млрд рублей трансфертов. И все равно денег не хватало. Помимо оплаты долгов, область должна помогать районам, которым постоянно не хватало денег на исполнение социальных программ.

К концу 2009 года кредиторская задолженность региона составляла 12 млрд рублей, из которых 5 млрд были уже просрочены.

Государственный долг области рос как на дрожжах. Если в начале 2008 года он составлял 62,5% к ее собственным доходам, то через год вырос до 84,6%, а еще через год – до 93,2%, что составляет 175 млрд рублей. Это абсолютный рекорд для всех регионов России. Даже самые депрессивные территории и неспокойные южные республики не показывали таких цифр.

Что к этому привело? Аудиторы указывали, что виной всему предоставление в 2008 и 2009 годах гарантий дочерним компаниям в нарушение Бюджетного кодекса. Предоставление этих гарантий происходило без анализа финансового состояния их получателей. При этом в договорах не прописывалась возможность предъявления регрессных требований в случае, если Московской области придется платить по гарантиям. Кроме того, аудиторы обращали внимание, что у бюджета и так достаточно неурегулированных гарантийных обязательств перед кредиторами ее разорившихся «дочек». Всего в 2009 году область должна была выплатить по ним 25 млрд рублей, в том числе 1,5 млрд – по свежим гарантиям, подписанным уже после бегства Кузнецова.

Только по долгам МОИТК область заплатила банкирам почти 33 млрд рублей. При этом выставлять регрессные требования к подмосковной корпорации, то есть подавать на нее в суд иск о компенсации этих убытков, область не торопилась.

В 2009 году Подмосковье также расплачивалось по долгам ИКМО, областных предприятий «Мострансавто» и «Наследие». Первым долгое время руководил министр транспорта региона Петр Кацыв, второе участвовало в строительстве «дома-громоотвода».

Почему же Подмосковье исполняло обязательства своих «дочек», даже в обход Бюджетного кодекса? Дело в том, что в кредиторах у них числились «Сбербанк», «Банк Москвы», «Уралсиб» и «Альфа-банк». Это влиятельные коммерческие учреждения, которые умеют добиваться своего. Если в начале 2000-х главной проблемой области был не самый заметный на рынке «Гута-банк», к которому можно было и милицию послать, то теперь она была должником таких людей, которые сами могут устроить кому угодно большие неприятности. К примеру, сотрудники «Альфа-банка» славятся своей любовью к судебным процессам.

Один из основателей этой финансовой группы Михаил Фридман говорил, что для эффективной работы с партнером или контрагентом нужно с ним судиться. Его банк одним из первых стал подавать иски против должников во время обвала рынков в 2008 году. По его искам арестовали часть имущества «РИГрупп». Думаю, если бы Громов дал Фридману повод, тот и на Московскую область подал бы в суд иск о банкротстве.

В марте 2009 года, когда пошли дефолты у областных «дочек» Подмосковье в нарушение Бюджетного кодекса выдало поручительство на кредит в 1,2 млрд рублей, выданный «Сбербанком» МОИТК. Уже тогда корпорация была должна областному бюджету более 800 млн рублей. На ней также висели невыплаченные гарантии других областных кредиторов на 20 млрд рублей.

В итоге расходы области на исполнение гарантий из-за неплатежеспособности должников в 2009 году составили почти 45 млрд рублей, то есть четверть от всех доходов бюджета.

«Фактическое устранение Минфина области от контроля за целевым расходованием бюджетных ресурсов, в обеспечение которых были предоставлены гарантии, создало условия для дополнительных расходов областного бюджета», – писал аудитор Сергей Рябухин в своем отчете.

По его мнению, местные чиновники были неосмотрительны и при выделении бюджетных кредитов. Они выдавались без высоколиквидного обеспечения и без оценки финансового состояния должника. В итоге разного рода юрлица должны были области еще 3 млрд рублей.

Счетная палата сочла сам факт создания МОИТК нарушением Бюджетного кодекса, так как корпорация по сути была наделена полномочиями органа исполнительной власти: она предоставляла финансовую помощь районам области, которые были должны энергетикам, финансировала за свой счет строительство социальных объектов, хотя это совершенно не дело коммерческой компании.

«Для выполнения социально-экономических и финансовых задач по развитию области была создана коммерческая структура, на формирование уставного капитала которой были израсходованы значительные бюджетные средства», – говорилось в отчете. Область продолжала выделять их и в дальнейшем, уже после отставки Кузнецова.

В апреле 2009 года область перечислила корпорации 10 млрд рублей на оплату дополнительного выпуска акций МОИТК. Выпуск не состоялся. Почти 8 млрд рублей вернулись в областной бюджет, а еще 2 млрд – растворились в недрах корпорации.

Сотрудники подмосковного Минфина не торопились требовать деньги назад. Впрочем, по данным отчетности МОИТК за второй квартал 2009 года на ее счетах оставалось всего 7 млн рублей. «Начатая в августе 2009 года процедура банкротства МОИТК сделала возврат средств маловероятным», – признала Счетная палата.

Впрочем, ее исследование не ограничивалось исключительно деятельностью МОИТК. Она выяснила, что подмосковные депутаты являются всего лишь «квартирантами».

В 2000-х годах решено было переселить Мособлдуму из тесного здания на Старой площади, которое она делила с областными министерствами, на проспект Мира. Подходящее помещение нашлось у компании «ЦЭРИТ-Инвест». Дом номер 72 планировался как бизнес-центр, потом в нем долгое время работало варьете. По иронии судьбы этот дом показался подмосковным чиновникам подходящим местом работы для депутатов. Естественно, нужно было его отремонтировать, превратить сцену в зал заседаний, а гримерки – в кабинеты народных избранников.

Заняться этим могла бы МОИТК. Она и выкупила здание у «ЦЭРИТ-Инвеста». Но не сами площади, а две дочерние фирмы, которые держали их на балансе, – «ЦЭРИТ-Эстейт» и «ЦЭРИТ-Строй». Денег на все не хватило, поэтому МОИТК осталась должна «ЦЭРИТ-Инвесту» за «ЦЭРИТ-Строй» примерно 120 млн рублей.

После завершения реконструкции Мособлдума переехала в новое здание. Правда, оно почему-то не перешло в собственность области, а так и осталось висеть на балансах двух ЦЭРИТов. Чтобы оправдать работу депутатов в чужом здании, область взяла его в аренду. И это не единственное арендуемое помещение.

По данным Счетной палаты, общие расходы подмосковного бюджета на оплату недвижимости в 2009 году составили более 300 млн рублей. Договор с «ЦЭРИТ-Строем» область заключила всего на четыре месяца, с начала сентября и до конца года, тут же заплатив ей за 3000 квадратных метров 25 млн рублей арендной платы.

Со своей «дочкой» «ЦЭРИТ-Эстейт» область сотрудничала на протяжении трех лет. За одиннадцать месяцев 2010 года компания получила 42,5 млн рублей за 14 000 квадратных метров площади (по 3,8 млн рублей в месяц).

Но это еще что! В 2007–2009 годах арендные ставки были намного выше – раз в шесть. Во время кризиса областное правительство снимало часть отреставрированного МОИТК здания по ставке 650 долларов за квадратный метр в год, тогда как шикарный офис в центре Москвы можно было снять вдвое, а то и втрое дешевле. Согласно отчету Счетной палаты, оценку рыночной величины арендной ставки чиновники не проводили – все определял договор с их же дочерней компанией.

Если верить отчету Счетной палаты, за три года область перечислила за аренду около 500 млн рублей.

В принципе такая схема довольно распространена в бизнесе. Компании выводят за баланс часть своего имущества и потом его арендуют у подконтрольных им же компаний. Владельцам все равно: они, по сути, перекладывают деньги из кармана в карман. Но сумма налога на прибыль при этом уменьшается из-за увеличения затрат на аренду. Правда, налоговая полиция давно уже научилась отлавливать подобного рода умельцев.

Регион налогов не платит, ему, казалось бы, незачем куда-то выводить часть своих денег, но в бюджете каждая копейка на счету. В любой момент может прийти аудитор Счетной палаты, посмотреть документы и отправить представление в прокуратуру.

А за деятельностью небольших фирмочек, следят куда менее строго. Чем еще занимались «ЦЭРИТы», помимо сдачи в аренду жилья и кредитования подмосковных «дочек» – непонятно. Несмотря на то что все они являлись открытыми акционерными обществами, их отчетности нигде не видно. Может, она тоже издавалась ограниченным тиражом районной газеты – кто знает.

Кстати, вначале 2010 года «ЦЭРИТ-Эстейт» была ликвидирована. По некоторым данным, ее часть Мособлдумы наконец-то перешла на баланс области.

При этом договор об аренде на 2010 год с «ЦЭРИТ-Эстейт», делами которой с января занималась ликвидационная комиссия, не был ни отменен, ни перезаключен. Область почти год арендовала площади у компании, которая перестала работать.

С «ЦЭРИТ-Строем» все оказалось еще сложнее. МОИТК так и не отдал 120 млн рублей долга компании «ЦЭРИТ-Инвест».

Поручителем по этому кредиту была компания «ЦЭРИТ-Строй», владеющая 3000 квадратными метрами здания Мособлдумы. Сначала «ЦЭРИТ-Инвест» пыталась добиться возврата долга у трастовой компании. Но та уже находилась в стадии банкротства, и получить деньги представлялось затруднительным.

Тогда юристы «ЦЭРИТ-Инвест» подали иск к поручителю – компании «ЦЭРИТ-Строй». Возвратить долг она тоже не смогла. И тогда кредитор решил ее обанкротить. По сведениям юристов, на балансе компании находится только шестая часть здания Мособлдумы. Что с ними будет, пока непонятно. Думаю, область все же не допустит, чтобы их продали с молотка. Чтобы этого избежать ей, вероятно, придется гасить еще и этот долг.

И это не единственная проблема с областной недвижимостью, на которую обратила внимание Счетная палата. Тот же «дом-громоотвод» был полностью готов в 2007 году. Стоимость строительства по документам составляла около 9 млрд рублей. Здание возводило ГУП «Наследие» на деньги МОИТК, которые она брала в кредит. Потом корпорации компенсировали затраты из областного бюджета, включая проценты по займу, что вообще-то не согласуется с правилами бюджетной экономии.

Вдобавок в 2007–2009 годах «Наследие» получило от областного минимущества еще 2 млрд рублей за строительство уже, казалось бы, построенного здания.

На поддержку венчурных проектов малых предприятий в научно-технической сфере область с 2005 года потратила намного меньше – всего 142 млн рублей. Но как! По договору с Минэкономразвития она создала областной фонд развития венчурных инвестиций, которые тогда как раз входили в моду. Два года эти деньги провалялись без дела на депозитном счете фонда. В 2007 году за них взялась управляющая компания «Тройка-Диалог». В то время она выступала соорганизатором размещения подмосковных облигационных займов, ее сотрудники писали для инвесторов отчеты о блестящем будущем региона. «Тройка» внесла деньги области в закрытый паевой фонд, который профинансировал две инновационных компании – «Инспектор» и «Терасенс». Последняя получила 54 млн рублей на разработку камеры на основе микрочипа, которая «видит», что находится внутри стены, грунта или тела человека.

За два года фонд заработал около 5 млн рублей «“Тройка-диалог” не обеспечила выгодного вложения средств, так как доходы на 2008 год составили всего 1,8%, а в 2009 году – 1,9% общего объема вложенных средств», – писали аудиторы.

Дурной пример

Видя, как распоряжаются деньгами областные чиновники, районные власти следовали их примеру. Так, руководство города Клин потратило на премии местным милиционерам и сотрудникам областного управления федеральной службы по исполнению наказаний, а также на ремонт центра занятости около 4 млн рублей из областного бюджета. Все бы хорошо, но деньги на это должны выделяться из бюджетов других уровней, так как работа указанных ведомств не относится к компетенции городских властей.

Еще 200 млн рублей администрация Клинского района потратила на покупку у «РИГрупп» площадей в построенном компанией Жанны Буллок бизнес-центре. Для этого из бюджета района она перечислила деньги одному из своих МУПов, якобы на «финансирование кассовых расходов». В тот же день эти деньги перевели на счет «РИГрупп». Хотя район не давал МУПу полномочий покупать недвижимость.

Кроме того, местные власти, заключавшие инвестконтракты на строительство двух домов, после их сдачи забыли забрать долю города в них. Из-за этого район не получил 840 квадратных метров жилья на сумму около 420 млн рублей, указывала Счетная палата.

По ее данным, администрация Каширского района в 2010 году заключила 385 договоров на право аренды более двух тысяч гектаров местной земли по итогам приема заявлений от желающих. Объявления о сдаче в аренду публиковались в местной газете, и как ни удивительно, на них откликались только люди, которые впоследствии их снимали – «обращений от других заинтересованных лиц не поступало».

По идее, земля должна была бы распределяться на конкурсной основе, но в 2009 году район заключил только 22 договора по итогам аукциона.

Весной 2009 года губернатор Громов вместе с руководителем администрации президента Сергеем Нарышкиным приехали в Рузу. Они должны были открыть там очередной огромный спорткомплекс. «Рузское чудо» – так писала о нем областная пресс-служба. Спорткомплекс с тремя бассейнами, тренажерным залом, рингом и батутом был для небольшого подмосковного городка чем-то невиданным.

Строительство его началось в 2006 году. Как выяснила Счетная палата, местный МУП, который занимался его возведением, начал работы без утвержденной сметы и разрешения на строительство.

Спорткомплекс строился на кредиты МОИТК. Для их погашения в 2009 году область выделила району 922 млн рублей. Еще 100 млн пришлось вернуть банку «Возрождение», который также кредитовал стройку. Еще около 700 млн ушли обратно в Минфин на погашение бюджетного кредита. Всего на возведение комплекса, аналогов которому нет в России, ушло 1,8 млрд рублей областных денег. Почему строительство такого рода объектов брала на себя область, у которой в 2009 году бюджет уже трещал по швам? Быть может, понты, как обычно, оказались дороже денег?..

Впрочем, и в деньгах некоторые районные чиновники себя не ограничивали. Счетная палата обнаружила, что в том же тяжелом для области 2009 году глава подмосковного города Луховицы, а также руководитель местного совета депутатов выписали себе дополнительные бонусы к зарплате на общую сумму в полмиллиона рублей.

Да, по сравнению с потерями области от долговой пирамиды это сущие копейки. Но пример районных властей показывает, что дело не только в сбежавшем за границу министре финансов. Вся система органов власти региона, от самых высоких чинов до самых низших, имеет изъяны. После смены руководства финансового блока подмосковного правительства значительных перемен не произошло. Построенная Кузнецовым система дочерних компаний обладала колоссальной инерционной силой. Такой, что даже без него продолжала работать, высасывая деньги из бюджета области.

Все незавершенные проекты надо достроить, все кредиты вернуть. Денег на это нет. Квалифицированных специалистов тоже упорно не хватает. Судя по отчету Счетной палаты, некоторые дела просто спустили на тормозах, потеряв на этом еще немного бюджетных денег или имущества.

В последний год на Московскую область как-то очень некстати обрушились и другие несчастья, которые невозможно было предугадать. На устранении их последствий подмосковные чиновники могли показать себя во всей «красе».

Все в дыму

Лето 2010 года выдалось невероятно жарким и засушливым. В начале сезона москвичи еще радовались ясной солнечной погоде, которая вопреки установившейся традиции не прерывалась дождями уже месяц, но жители южных районов Подмосковья уже предчувствовали беду.

«Скоро Шатура задымится, – с тревогой говорили они, – долго тушить будут». Их опасения вскоре оправдались. Осушенные много лет назад подмосковные торфяные болота через полтора месяца засухи начали активно тлеть.

Сначала казалось, что ничего страшного не происходит: подумаешь, где-то горят леса и торфяники. Такое случается каждый год, но масштаб бедствия все увеличивался и увеличивался.

Сначала дымом заволокло Шатурский район, потом – Коломенский. В столице только и разговоров было о видах защитных масок и о том, куда же смотрит мэр города Юрий Лужков.

Подмосковного губернатора Громова, на территории которого и происходили пожары, никто особо в расчет не принимал. Злые языки отправляли его в отставку вот уже несколько лет. А он все сидел на своем посту. Все понимали, что бывший боевой генерал сейчас мало что может сделать. И дело не только в том, что бороться со стихией и аномальной жарой ему было не под силу.

Вот ведь парадокс, когда дело касалось дорогостоящих имиджевых проектов, вроде строительства спорткомплекса за областной счет, регион всегда был в первых рядах. Но стоило случиться чему-то непредвиденному, как руководство Подмосковья, да и все его жители, начинали уповать на федеральные власти.

В августе за тушение пожаров в центральной России взялся самый проверенный человек. Владимир Путин с борта самолета-амфибии сбросил несколько тонн воды на горящие торфяники в соседнем с Подмосковьем регионом, где тоже полыхали леса.

Льстецы тут же заговорили о том, что на месте сброса той самой воды расцвели цветы и зазеленели деревья. В это время Громов предложил бороться с проблемой радикально – дать ему еще немного денег. На этот раз – на обводнение торфяников.

То, что давно заброшенные торфяные месторождения являются источником постоянной пожарной опасности, знают все, но профилактикой пожаров подмосковные власти не особо занимались. Причина банальна – в бюджете нет денег. После того, как федеральный центр согласился помочь, в главном финансовом документе региона появилась специальная целевая подпрограмма по обеспечению пожарной безопасности населения области. На нее в 2011 году потратят 250 млн рублей.

Об окончательной победе над огнем Громов объявил лишь в ноябре. «Эпопея с их тушением продолжалась четыре месяца», – говорил он. Губернатор рассказал, что этим летом в Подмосковье произошло более 2500 пожаров на 5500 гектарах в 30 районах области.

От огня пострадало 10 многоквартирных домов, 70 частных строений, а деревня Моховое Луховицкого района сгорела полностью.

«Мы сейчас практически должны заново создать мощную и мобильную систему для действий, а еще точнее – для противодействия ударам стихии», – по-военному рассуждал губернатор.

В чем же состоит его гениальный план? Создать в Мякининской пойме «центр по управлению в кризисных ситуациях». Он должен бороться с любыми стихийными бедствиями и чрезвычайными ситуациями.

По сути, предлагается направить усилия на создание командного пункта, который будет за всем следить. Что же касается причины пожаров – бесхозных торфяников, то план их обводнения, на которое Путин выделил 300 млн рублей, за несколько месяцев еще не составлен. В конце концов приближалась зима, и он стал не так актуален.

Стоит добавить, что локальные возгорания в подмосковных лесах продолжали возникать вплоть до середины декабря, вопреки словам губернатора.

В темноте

Казалось бы, опасность миновала, и областным властям можно расслабиться. Федеральный бюджет помогает им с долгами, оплачивает обводнение торфяников. Вроде никаких больше проблем возникнуть не должно. Но Подмосковью отчаянно не везет. Не успели догореть местные торфяники, как на регион обрушился редкий для наших широт ледяной дождь.

В морозную погоду капли дождя практически мгновенно застывали, превращаясь в толстую ледяную корку на ветках деревьев и линий электропередач.

Старые провода и опоры не выдержали ледяного груза и начали обрываться. Ситуацию усугубили и падающие на провода обледенелые деревья: о просеках вокруг линий электропередач почему-то в последние годы забыли. В итоге целые районы области погрузились во тьму.

В канун праздника 31 декабря 2010 года губернатору Громову было не до веселья. Его, а также министра энергетики Сергея Шматко вызвал к себе на ковер Владимир Путин.

За несколько дней до этого Громов докладывал, что все районы к свету подключены, но реальность упорно не желала соответствовать его словам.

Надо понимать, что в подмосковном частном секторе в темноте сидели отнюдь не деревенские старушки, которые еще помнят, как жить при свете лучины. Без электричества остались коттеджи уважаемых людей, собиравшихся провести там новогодние праздники в кругу семьи.

Тысячи простых жителей Подмосковья молчать не собирались. Их реакцию на происходящее можно было наблюдать на тематическом интернет-форуме «Энерговопрос.ру»:

«Нет отопления и освещения, за водой надо идти в ближайший водоем. Мобильные телефоны разряжены (звонки местным функционерам и энергетикам начаты с момента аварии). Начальник кубинских электросетей г. Шляпкин Виктор Николаевич заявки принимать отказывается и на фоне бодрящей музыки спокойно говорит о том, что восстановлением ему некогда заниматься и не его это дело. Власти! Придите же наконец на помощь! Или жизнь народа это тоже не ваше дело?»

И таких обращений были десятки и сотни. «По телевизору врут про 20 000 человек и уже празднуют новый год, – негодовал один из участников форума. – Пир во время чумы! Ау, люди! Вернитесь к реальности!»

Вероятно, голос этих людей был услышан «где надо». Путин строго отчитал губернатора и энергетиков за недостаточную расторопность, а в наказание посоветовал им встретить Новый год в темных подмосковных деревнях. Ослушаться премьера никто не осмелился.

Новый 2011 год губернатор Громов встретил по пути из деревни Курово, где к тому времени уже включили свет, в деревню Акатово.

Он извинялся перед жителями, обещал помочь всем, но ему не верили.

«По телевизору трындят, что на 1 января везде включили электричество, Громов отрапортовал, – писали на интернет-форуме. – Вранье! Уличное освещение есть, а в домах – нет, кто как может, тот так и выживает».

Пользователи Интернета также рассказывали, что в окрестностях деревни Курово, где на Новый год к приезду губернатора дали свет, через несколько часов вновь его отключили.

Поток жалоб не прекращался все праздничные дни, люди рассказывали, как растапливают снег, чтобы умыться, как мерзнут дети.

Второго января губернатор решил ввести режим чрезвычайной ситуации в 18 из 36 районов области, а также в четырех городских округах. На полувоенном положении в праздники оказались жители Шатуры, Раменского, Реутова, Домодедова, Химок и других городов и поселков.

Ремонтные бригады приезжали даже из других городов. Восстановить электроснабжение большинства населенных пунктов удалось только через три недели после ледяного дождя.

Примечательно, что полностью отремонтировать энергосети власти обещали только к следующей осени.

«Надеюсь, что горький опыт, который мы приобрели, даст возможность в том числе и законодательно поправить некоторые пробелы для того, чтобы впредь у нас так происшествий не было», – отметил давний соратник и однофамилец губернатора Василий Громов. Подмосковные чиновники признавали: к сложившейся в Подмосковье ситуации привели не только недостаточно широкие просеки, но и изношенность линий электропередач, которые длительное время никто не менял. Области также не хватало высокопроходимой спецтехники. В итоге информагентства рассказывали, как энергетики уже которые сутки не могут добраться до труднодоступных районов обрыва проводов. И это происходило в нескольких десятках километров от Кремля, а не в глухой тайге.

Проблемой улучшения качества электросетей подмосковные власти пытались заниматься давно, но не слишком успешно. Вообще, в Европе вероятность подобного блэкаута была бы ниже, потому что там от висящих в воздухе линий электропередач давно отказались. Европейцы прокладывают кабель в земле – это дороже, но намного надежнее. В наших условиях это могло бы уберечь сети не только от обрыва ледяным дождем, но и от вандалов, которые зимой воруют провода на металлолом.

Однако область решила сосредоточить свои усилия на строительстве новых энергоподстанций.

Надо сказать, что из-за активного развития региона в прошедшие десять лет в области наблюдается постоянный дефицит мощностей. И это неудивительно: Подмосковье было вторым после Москвы регионом по энергопотреблению. При этом новых подстанций практически не появлялось. Решением этой проблемы должна была заниматься «дочка» МОИТК «Энергоцентр».

Эту компанию создали в 2005 году по постановлению подмосковного правительства. Борис Громов по предложению Алексея Кузнецова решил это сделать «в целях повышения надежности и устойчивости электроснабжения Московской области». Учредителями выступали МОИТК и федеральная сетевая компания «Единые энергетические системы» (позже – «Московская областная электросетевая компания»). В уставный капитал новой компании «Мособлтрастинвест» внес миллиард рублей.

Ее задача состояла в строительстве энергоподстанций на территории области. Впоследствии они, как и другие социально значимые объекты в схемах Кузнецова, должны были передаваться на баланс тем, кто ими занимается, в частности, МОЭСК. Областные власти не отвечают за энергоснабжение региона – это область деятельности сетевых компаний типа МОЭСКа. Им и должен продавать построенные объекты «Энергоцентр».

Предполагалось, что «Энергоцентр» построит 14 энергоподстанций, способных обеспечивать электричеством жителей Жуковского, Фрязина, Железнодорожного, Коломны, Каширы, Лобни, Подольска и других городов и районов области.

На проект планировалось потратить почти 12 млрд рублей. Впоследствии энергетики планировали компенсировать эти деньги, взимая плату за присоединение к новым подстанциям.

Не секрет, что из-за нехватки мощности подключить электричество в любом здании – огромная проблема.

Люди годами ждут решения энергетиков, платят немалые деньги, чтобы только иметь возможность включить дома свет. «Энергоцентр» мог сократить время ожидания и решить многие проблемы.

Для этого нужно было сначала где-то найти деньги на строительство. Невозможно заставить потребителей платить за подключение к несуществующей станции.

Министр финансов Московской области решил эту проблему, как всегда, за счет привлечения заемных средств. «Энергоцентр» разместил облигации на 3 млрд рублей в 2007 году и начал строительство. К 2008 году удалось достроить только две подстанции – в Мякининской пойме и Коломне. Остальные предполагалось закончить через год.

Но этим планам не суждено было сбыться. В начале 2009 года компания «Энергоцентр», как и другие «дочки» и «внучки» областного правительства, допустила дефолт по облигациям: она не смогла выплатить очередной купон.

Гарантом по ним выступала МОИТК, у которой и без того имелось много проблем. Деятельность «Энергоцентра» начала затухать, стройки остановились. В августе 2010 года один из кредиторов, банк «Петрокоммерц», подал заявление о его банкротстве.

Ни о каких новых подстанциях уже не могло идти речи. Но все же региону нужны дополнительные мощности, а также компания, которая возьмется их возвести.

Место «Энергоцентра» в стратегии развития энергетического хозяйства региона в 2009 году заняла компания «Синтез Групп». Не надо путать ее с группой «Синтез», которой владеет сенатор Леонид Лебедев. В отличие от той крупной корпорации, владеющей нефтяными, газовыми и энергетическими компаниями, эта скромная фирма зарегистрирована в подмосковном поселке Красково (его жители тоже сидели без света в Новый год). Ничем, кроме строительства подстанций для нужд области, она не занимается.

До 2014 года компания планирует возвести 15 или даже 17 подстанций в разных районах за счет собственных и кредитных средств.

Откуда деньги? Возможно, их даст один из учредителей британской компании Richfield Asset Management, которая до этого занималась газификацией деревень в Восточной Европе, а также управляла сетью передвижных аптек в столице. Но пока ни об одном завершенном проекте энергоподстанции в Подмосковье «Синтез Групп» не докладывала.

Падение «Сатурна»

На фоне небывалых пожаров и перебоев с электричеством плачевное финансовое состояние подмосковных спортивных команд казалось не такой уж страшной трагедией, но только не для болельщиков.

В январе 2010 года поклонники подмосковного футбольного клуба «Сатурн» устроили пикет. К стадиону в Раменском пришли около 80 человек с флагами клуба. Они требовали не закрывать команду. Ведь это гордость Подмосковья. Они растянули флаги клуба, начали выкрикивать речевки, но дежурившие неподалеку сотрудники милиции тут же пресекли митинг: около половины его участников отправилось в отделение.

А ведь все так красиво начиналось. В 1998 году команда, основанная через год после Великой Отечественной, – в советское время она называлась «Снайпер», – пробилась в высший дивизион чемпионата России по футболу. Клуб любили не только болельщики, но и руководство области, пытавшееся создать ей все условия для успеха. Еще до прихода Громова у нее появилась шикарная тренировочная база в Раменском.

В 2000-х годах команда также включилась в процесс получения кредитных денег. Финансовые вливания явно положительно сказывались на уровне игры: в 2007 году «Сатурн» занял пятое место на чемпионате страны. Довольно большой скачок для команды, которая еще десять лет назад была явлением районного масштаба.

Но именно кредит на 803,7 млн рублей от МОИТК оказался для клуба роковым. Корпорация выкупила его у компании «АФ Медиа Холдинг» миллиардера Алишера Усманова по требованию правительства области. И команда действительно была щедра с футболистами.

Вратарь Антонин Кински получал более миллиона долларов за сезон и почти по полмиллиона рублей за каждое очко, набранное командой. Игрок Андрей Каряка – около 70 млн рублей за год. А капитан команды Алексей Игонин – 1 млн долларов и бонус в 144 000 рублей за каждый выход на поле. При этом выплаты футбольным агентам иногда достигали почти 100% от суммы контракта игрока.

После кризиса у клуба потребовали вернуть кредит. Но оказалось, что в его активе – только несколько спортивных тренажеров, служебных машин, оргтехника да громкое имя. Даже тренировочная база принадлежала не ему, а одноименному муниципальному предприятию. Вскоре начали задерживать зарплату игрокам, хотя область выделила 755 млн рублей только в 2009 году.

В декабре 2010 года футбольный клуб вынужден был отказаться от участия в чемпионате страны. Через полтора месяца суд постановил вернуть 803,7 млн рублей МОИТК – перспектива банкротства команды стала более чем реальной.

Спасти клуб пытались многие. Болельщики хотели найти инвестора, который бы выкупил клуб у Московской области. На прием к губернатору и региональным спортивным функционерам ходили многие влиятельные люди и просили помочь. Болельщики даже записали видеообращение к губернатору, прося его защитить их и выполнить слово офицера, но он ничего не ответил.

Казалось, команду согласен купить литовский банкир российского происхождения Владимир Романов, уже имевший дело с футбольными командами в Литве, Белоруссии и Шотландии. Но и ему не удалось совладать с подмосковными чиновниками. Говорят, спасение команды он расценивал как гарантию поддержки его бизнеса в регионе, а также получения футбольных объектов недвижимости в Раменском. Но ему были готовы продать только гордое имя команды и ее долги. Переговоры зашли в тупик. Тем временем место в высшей лиге заняла команда «Краснодар», принадлежащая владельцу сети магазинов «Магнит» Сергею Галицкому. Футболисты стали искать себе другие места работы.

Но «Сатурн» – отнюдь не уникальное для области явление. Помимо этого футбольного клуба, Московская область владеет еще дюжиной профессиональных спортивных команд. На их содержание в 2009 году она потратила более 3 млрд рублей. Именно им областное правительство отдавало приоритет в финансировании. Так, на поддержку детских спортивных школ пошло только 468 млн рублей – 8% от всех спортивных расходов области за год.

Большая часть бюджетных денег, выделяемых профессиональным командам, идет на оплату труда их участников и тренеров. К примеру, в случае с «Сатурном» на зарплату уходило 99% средств, футбольный клуб «Химки» тратил на это немного меньше – 98,5%, баскетбольный клуб «Видное» – 92,6%, а Профессиональный волейбольный клуб Московской области – 96,2%.

Все это бюджетные субсидии, основное условие которых – софинансирование содержания клубов. Но сами клубы, по данным Счетной палаты, вкладывали в свое развитие куда меньше, чем обещали.

Хоккейный клуб «Химки» пустил на оплату труда всего 4% своих денег, остальное компенсировалось за счет субсидий. При этом зарплаты хоккеистов, как и в «Сатурне», были немаленькие. Тренер получал оклад в 913 000 рублей По итогам 2009 года особо отличившиеся хоккеисты получили премию до 15 млн рублей. Опять же из бюджета.

Если в других регионах местные власти часто пытаются подыскать спонсоров для профессиональных команд, чтобы те не висели камнем на бюджете, то Подмосковье явно хотело справиться со всем своими силами.

Заключение

Справиться своими силами подмосковным чиновникам не удалось. Равно как и совладать с огромным долговым комом, в создании которого они сами приняли деятельное участие.

Чтобы ни говорили про «мошенника» Кузнецова, обманувшего областное правительство вместе с депутатами Мособлдумы, он не смог бы справиться один. Да, у нас принято во всем искать виноватого. В случае с Московской областью таковой давно уже перебрался за границу и стал недосягаем.

Остальные сотрудники подмосковного правительства вместе с его главой как бы ни при чем. Но оценка финансового состояния региона говорит об обратном: без Кузнецова его дело живет. Уже после его бегства область продолжала выдавать гарантии по ничем не обеспеченным кредитам, лавировать между банкирами и федеральным Минфином.

Да, она не угодила в число банкротов, но это вовсе не заслуга местных властей, а скорее милость федеральных. У меня есть подозрение, что именно умение договариваться с вышестоящими людьми является самым надежным активом подмосковных чиновников.

Именно благодаря ему у дома в Мякининской пойме так долго не меняется хозяин. Вот уже отправлен в отставку некогда могущественный Юрий Лужков. Порядки в Москве стремительно меняются, увольняют людей, чье положение еще недавно казалось незыблемым.

А в Подмосковье не происходит ничего. Если не считать природных катаклизмов, бюджетного кризиса длиной в три года и странных сделок с недвижимостью.

Но пример бывшего московского градоначальника показал, что не бывает несменяемых глав регионов. Просто у каждого свой срок. Однажды критическая масса подмосковных проблем перевесит «наверху» симпатии к областному правительству, и его не станет.

Вероятнее всего, людям, покидающим «дом-громоотвод», вручат награды за заслуги, найдут почетные должности. Так всегда происходит, если засидевшийся на своем посту региональный лидер не оказывает сопротивления во время отставки. А Громов все же не Лужков и вряд ли станет противостоять собственному смещению. Народная молва отправляет его в отставку уже столько лет, что ему впору свыкнуться с мыслью о своем скором уходе.

Труднее всего будет найти человека, который бы взялся за расчистку авгиевых конюшен, выросших на территории Подмосковья за последние десять лет.

Перед ним встанет действительно нетривиальная задача привлечения инвестиций в регион, на который все уже махнули рукой. Но ведь область-то сама по себе действительно привлекательная. И если создать на ее территории хорошие условия для жизни и бизнеса, прозрачные правила игры, то, я уверена, она зацветет безо всяких долговых пирамид.

Может, необходимость залезть в опасные для региона долги как раз и возникла потому, что вложить деньги на общих условиях оказалось нелегко. То есть вложить-то ты можешь, но не факт, что завтра к тебе не придут чиновники, которые начнут диктовать условия, не прописанные ни в одном законе. Глава российского представительства ИКЕА эту ситуацию очень наглядно описал.

Сейчас все то и дело говорят о развитии международного финансового центра в Москве, о строительстве нашего аналога Силиконовой долины в подмосковном Сколкове. Но кто этому верит? Иностранцы лишь скептически качают головами в ответ на рассказы о светлом будущем нашей страны.

Они помнят, как один из основателей компании Google Сергей Брин призывал их не вкладывать деньги в свою родину, потому что это «заснеженная Нигерия». Здесь де не работают законы, и все решается «по понятиям».

История Подмосковья с передачей кредитов областных компаний жене министра местных финансов это подтверждает. Местные чиновники говорили, что построят регион-сад, а получился какой-то театр абсурда, и на некончающемся представлении зритель не успевает удивляться масштабу нарушений и разрушений.

Возможно, потому, что регион существовал в режиме «ручного управления». Когда человеческие слабости преобладают над законом, получается ерунда.

Надеюсь, что на смену Громову придет человек, который сможет учесть все допущенные предшественником ошибки. Оказавшись во главе региона, легко поддаться соблазну и стать местным князьком, окружить себя свитой, влезть в разного рода интриги и дрязги, не устояв перед соблазном обеспечить себя и своих внуков до старости. Так поступали многие губернаторы и градоначальники.

Гораздо труднее исполнять прямые обязанности: соблюдая закон, делать жизнь на вверенной тебе территории лучше. Создавать для всех равные возможности, развивать регион, а не тянуть его на дно.

Да, это абстрактные слова, благие пожелания. В реальной жизни любому человеку, а уж тем более большому начальнику, приходится делать выбор. Иногда начинания, которые должны бы принести хорошие плоды, оказываются истоком многих бед. Мало кто может это разглядеть и вовремя предотвратить трагедию.

Что делать? Если бы все было так просто, то кто угодно мог бы стать мудрым правителем. Ими становятся единицы. А России вообще катастрофически не везет с «топ-менеджментом».

Но я думаю, надо продолжать надеяться. По крайней мере у Подмосковья, да и у нас всех есть некий шанс на перемены к лучшему.

Скачать книгу целиком (.pdf)