Ремезовы.Ру

Вопреки правилам журналистов у этой публикации не один, а три героя. Первый — Михаил Пришвин, 140-летие со дня рождения которого будет отмечаться в феврале 2013 года. Другой — один из персонажей писателя, содержатель трактира в местечке Зимняк на реке Дубне Алексей Никитович Ремизов. Наконец, его потомок Анатолий Алексеевич Ремизов, офицер Генштаба, который свободное время посвящает разысканиям о своём колоритном предке и, особенно, увековечению памяти Пришвина в родном Сергиевом Посаде.

Пришвин в Сергиевом Посаде и районе увековечен плохо. Потускневшая доска на доме по улице Вифанской, где писатель жил свыше десяти лет и написал, быть может, лучшие свои вещи, да садово-парковая скульптура возле школы в Березняках, где Пришвин вылеплен вместе со своей собакой, — вот и всё, если не считать ресторана «Усадьба Пришвинъ», который к настоящему Пришвину никакого отношения не имеет.

Анатолий Ремизов любит повторять фразу Владимира Путина, сказанную им перед недавним 200-летним гоголевским юбилеем: «Это факт национального позора, что у нас нет музея Гоголя». Ремизов относит слова президента к Пришвину. «Это будет факт национального позора № 2, если мы предадим Пришвина забвению в год его 140-летия», — не без полемического задора заявляет он.

Анатолий Алексеевич Ремизов, 2012 год

Однако в отличие от любителей поговорить о том, как всё у нас плохо, Ремизов действует. В произведениях и дневниках Пришвина он собрал все упоминания об Алексее Никитовиче Ремизове и местечке Зимняк, что располагалось сразу за Ченцами на пересечении Угличского тракта с рекой Дубной.

Алексей Никитович Ремизов

Слово — дневникам Пришвина за август-октябрь 1928 года:

«Преудивительная личность содержатель трактира на Зимняке Алексей Никитич Ремизов: о нём нет пересудов в городе, единогласно весь край от Углича до Сергиева и от Переславля до Дмитрова и до Кимр и дальше по верховьям Волги до Рыбинска скажет: «Первый человек Алексей Никитич!»

Алексей Никитович Ремизов, начало XX века

Что это? Не раз я всматривался в его чёрные толстые, по-хохлацки свешанные усы, закрывавшие тайну его губ, в его глаза, чёрным блеском скрывавшие внутренний их загад, вслушивался в точную, сдержанную речь и по-разному догадывался о причинах его успеха в народе: и мне кажется, это делает точный, доведённый до законченности, мужественной формы расчёт. Спросишь людей, — одни скажут: — Трезвость великая, за всю жизнь, скажи, выпил бутылку, много будет. — Можно ли довериться А. Н-чу спросят другие. — А вот как можно — отвечают — раз почтальон загулял и почту положил под прилавок, в ней было столько-то тысяч денег. Неделю искали почтальона и почту. А. Н. никому не сказал, а когда почтальон явился, то и не спрашивался, сам взял из-под прилавка и даже «спасибо» не сказал. Спросить можно и самого А. Н-ча о причине успеха его в народе, и он сам скажет: — Потому все знают, что трактир при современном налоге невыгодное дело и что у меня есть хорошее хозяйство, трактир мне в убыток, а бросить не могу: я с людьми вырос, днём и ночью с людьми, на людях и помру.

Я пил чай в трактире этой весной, в той самой отдельной комнате, где пили чай когда-то у того же Ремизова и знатные охотники, великие князья, просто князья, миллионер-фабрикант, а потом Ленин, Троцкий и все пролетарские вожди, охотники, из тех же стаканов пили, тот же вид был передо мной в другую, собственную комнату хозяина, где стояло ампирное кресло, счёты лежали рядом с букетом сирени и в окно виделась колоннада огромного постоялого двора, подпирающая соломенные крыши, уходящие нижними концами в бездну навоза…

Сейчас на Дубне один разговор, что Ремизов Алексей Никитич чайную при своём постоялом дворе закрывает. Услыхав это в первый раз, я подумал, что его налоги одолели и хотел предложить ему помочь со своей стороны, написать в местную газету о значении трактира Ремизова для края, сходить к фининспектору, попросить отсрочить налог. Всё напрасно: Алексей Никитич сказал, что довольно, поработал полвека и больше не в силах. Теперь уже факт свершился. В этом октябре в сырой дождливый день мы в последний раз заказывали «две пары» (чая — Ред.), полкило баранок и столько же колбасы. — Но, сказал Алексей Никитич, — придерживая пальцами свою вечную трубку в спущенных толстых усах — никто не запретит мне поставить самовар для охотников и напоить их чаем там.

Он указывал рукой на внутренние комнаты трактира… Бывало, спросишь себе туда «пару» и наслаждаешься музыкой — я так называю устную словесность многомиллионного русского народа…

Трактир Ремизова так силён устной словесностью, что каждый раз, слушая в средней комнате разговоры, я вынимаю свою книжку, удаляюсь в третью комнату, и там, сидя в ампирном кресле, записываю какой-нибудь рассказ Московского Полесья…

Трактир Ремизова — ключ всей устной словесности Московского Полесья… Это высшее общественное место всего края…

Горько мне думать, что теперь это последний рассказ, записанный у Ремизова: сегодня последний день существования чайной, усы у хозяина как-то особенно низко опущены и на валенках, носимых им летом и зимой одинаково, заметно выступают заплаты. Мне кажется, придёт когда-нибудь время, Алексей Никитич вынет трубку изо рта и расскажет историю своего трактира».

Так писал Пришвин.

В феврале 1930 года Алексея Никитича Ремизова репрессировали. «И какая мразь идёт на смену», — не сдержался обычно осторожный в оценках писатель. Одну из глав своей знаменитой «Журавлиной родины» Пришвин посвятил рассказу о Ремизове. Глава называется «Зимняк».

Зимняк

Местечко это находилось в трёх километрах севернее старинной деревни Ченцы, на Угличском тракте, в месте, где дорога пересекает реку Дубну. В 1852 году Зимняк купил у князя А. С. Долгорукова московский купец первой гильдии И. В. Алексеев (находившийся с ним в родстве К. С. Алексеев под фамилией Станиславский станет одним из создателей МХТ). Площадь купленного участка составила 7 десятин по обоим берегам Дубны. В январе 1853 года в Зимняке начала работать суконная фабрика. Была построена каменная часовня Рождества Пресвятой Богородицы.

Зимняк упоминается в работе В. И. Ленина «Развитие капитализма в России» (в главе VI «Капиталистическая мануфактура и капиталистическая работа на дому») как «громадный рабочий рынок шерстобитов и валяльщиков».

В дореволюционные годы здесь на разбитой дороге день и ночь стоял скрип телег, шли и ехали с котомками в поисках заработка люди, держа путь на Сергиевский Посад и Москву. Постройка фабрики способствовала извозному промыслу. После прокладки в 1862 году Московско-Троицкой железной дороги ченцовские крестьяне занимались вывозом брёвен из леса на станцию Сергиев.

Поездки совершались не спеша, обстоятельно, как установленный издавна обряд. Перед тем как выехать из города (Сергиевского Посада — Ред.), долго сидели в чайной, пили чай с баранками до седьмого пота. И время от времени выходили к лошадям, заботились, чтобы они были сыты. Тщательно осматривалась сбруя, телега, сани. Остановиться среди дороги из-за неисправности считалось позором. На полпути тоже делали обязательную остановку. Если ехали в Заболотье или Хребтово — в Зимняке, если в Константиново — в Иудине. Только к вечеру добирались до нужного селения.

Трактир Ремизова наряду с упомянутыми выше князьями и пролетарскими вождями посещали хозяин здешних земель, владелец ЦУМа англичанин А. Мерлиз, филогог А. А. Реформатский и ещё многие — все, кто двигался по Угличскому тракту.

Посёлок Зимняк прекратил своё существование после Великой Отечественной войны. Ныне на месте постоялого двора и трактира Ремизова – заросшая кустами пустошь.

Место, где стоял трактир Ремизова.

Программа действий к юбилею Пришвина

Михил Пришвин.

Деятельный Анатолий Алексеевич Ремизов вместе с нашими краеведами участвовал в заседании координационного совета по разработке программы мероприятий к 140-летию Михаила Пришвина в администрации Сергиево-Посадского района.

В программе есть пункты, не требующие сверхусилий и больших денег. Это установка стенда, камня или креста на памятном месте «Зимняк». Включение местечка «Зимняк» в путеводитель «Москва — Углич». Проведение праздника «Пришвин в Зимняке». Открытие раздела, посвящённого Михаилу Пришвину, на официальном сайте Сергиево-Посадского района.

Некоторые другие пункты программы — выпуск юбилейной медали, издание юбилейного сборника произведений Михаила Пришвина о нашем крае, наконец, установка памятника Пришвину в Сергиевом Посаде — конечно, нуждаются в основательной подготовке.

Что касается памятника Михаилу Пришвину, тут ясно одно — памятник Пришвину у нас обязательно будет. Вопрос лишь в том, когда и «при ком».

По правде говоря, пока что Сергиев Посад небрежно, не по-хозяйски распоряжается своим пришвинским наследием. Уроженец Загорска Анатолий Ремизов ставит простые вопросы:

— Пушкин? — Михайловское.

—Толстой? — Ясная Поляна.

— Чехов? — Мелихово.

— Есенин? — Константиново.

— Пришвин? Нет ответа. Пока нет.

Копейка

Запись сделана on Вторник, 10 июля 2012 : 8:49 в рубрике Новости, Ремизовы. Вы можете подписаться на комментарии к этой записи через RSS 2.0 ленту комментариев. Вы можете оставить комментарий, или отправить трекбек с Вашего сайта.